Страница 8 из 197
Андрей нагнал меня и спросил, предлагая руку:
- Все в порядке?
«Какое тебе дело!» - захотелось закричать мне, хотелось убить его за то, что случилось тогда. Безумная ярость душила меня.
За что? Почему именно со мной?
- Ты не должен волноваться обо мне, - сказала я безразлично. - Мы всего лишь спутники, случайные спутники, ничего больше.
- Хорошо, - тихо ответил он, удивительно тихо и хладнокровно, только на скулах играли желваки.
Внезапно боль отхлынула, и мне стало так одиноко, что я добавила:
- Но мы можем стать друзьями.
Но Андрей ничего не ответил, быстро прошел мимо меня и вошел в дом.
Я вздохнула и последовала за ним.
Маленькие сени, большая комната. Сколько чудесных минут проходило здесь без страха и давления отца. Как мы были счастливы!
Мама приводила меня сюда каждый раз, когда отец уезжал на очередное задание, вылавливать или убивать монстров.
Первым делом я бросалась к бабушке, которую отец просто ненавидел, хотя бы за то, что она была против и пыталась отговорить маму от брака. Смеясь, я зарывалась лицом в ее юбки, а ее грубая от крестьянского труда рука гладила меня по голове. Позже я бежала к столу, а мама легонько целовала бабушку в щеку.
Взгромоздившись на высокий табурет, я жадно тянула ручки к кушаньям, заботливо приготовленным бабушкой.
Бабушка смеялась и накладывала мне всего и побольше.
Мама сидела рядом и клевала чуть-чуть, словно воробушек.
Бабушка в платочке, подперев ладонью морщинистую щечку, любовалась на нас.
Изредка она что-то спрашивала у матери, а та нехотя отвечала.
Как-то сидя под дверью, я подслушала, как они ругались.
- Зря ты за него вышла! Почему меня не слушала! Я же говорила тебе, что он зверь! – обычно тихий голос бабушки взлетал и звенел от гнева.
- Так вышло, я была тогда глупа…- Мама всхлипывала.
- Слушай, - и бабушка перешла на шепот.
Поняв, что ничего больше услышать не получится, я подошла к окну. Темную ночь разрезали снежинки. Я рисовала на ледяных узорах картинки и надеялась, что все изменится.
Это был наш последний день вместе.
Только тут я заметила, что я уже пять минут стою с отсутствующим выражением лица. Я решительно толкнула дверь и вошла в комнату.
Андрей разглядывал семейную фотографию. Где мы были втроем? Отчего вспоминать и больно и отрадно?
- Ты была милым ребенком, - сказал он, глядя на меня.
- Прости меня за те слова на крыльце, - повинилась я.
- Ерунда, - он махнул рукой и присел на старенький, жалобно скрипнувший диванчик.
- Почему эти отморозки к тебе пристали?
- А кто их знает, - махнул он рукой. - Лучше давай решим, что нам делать.
Я пожала плечами:
- Здесь нас никто не найдет.
- Да, но мой магазин ждать не будет, - недовольно заметил он.
- У тебя есть магазин! – удивилась я. – И как идут дела в бизнесе?
Он недовольно скривился:
- Я совсем недавно получил его по наследству. А до этого пытался стать военным. – Его голос сочился печалью и горечью.
- А почему не стал? – наивно спросила я.
- Это была не моя затея, - отрезал он и вернулся к прерванной теме. - Я должен ехать.
- Можешь уходить, но они найдет тебя, и все узнают, может, даже будут пытать, - сообщила я ему.
Андрей не обрадовался от такой новости.
- То есть я лишусь всего?
- Лучше всего снять все деньги, пока они их не заморозили. Когда все поутихнет, вернешься к своему магазину. Кстати если у тебя есть родные лучше бы их предупредить. Хотя пока они не знают, им ничего не грозит.
- Почему ты в этом так уверена? – осведомился Андрей.
- Я знаю. Я была охотницей десять лет, а училась все детство. Их проверят на детекторе лжи, а возможно используют специфические возможности плененных колдунов.
- А как колдуны попадают в плен? С их силой?
- У нас есть старинные артефакты частично гасящие и уменьшающие их силу. И еще мы стараемся застать их врасплох.
- Хорошо, я последую твоему совету, - согласился он и вышел из избушки. Я услышала, как взревел джип на проселочной дороге, и, подбежав к окну, увидела, как он отъезжает.