Страница 24 из 197
Мне казалось, что мы стоим на льду над пропастью – так все было хрупко и тонко.
Он улыбнулся понимающе:
- Я подумаю.
Тогда я разозлилась:
- Ты мне должен.
- Я верну свой долг, - в его голосе прорезалась сталь. И он ушел.
А я достала свои кинжалы, вышла на улицу и до вечера упражнялась, метая их со страшной яростью, истребляя всех своих врагов.
Вечером меня нашла Янита.
- Нужно снять с твоего брата метку, - сказала она. - Скоро он выздоровеет до конца тогда мы это и сделаем.
В ее взгляде, обращенном ко мне, не было ни ненависти, ни презрения, но было что-то, возможно… сочувствие.
- Почему ты помогаешь нам? – она могла бы излечить меня в счет долга и выгнать нас сразу после этого. Ведь мы были в составе команды, которая убила ее бабушку.
Ее голубые глаза отважно взглянули в мое лицо:
- Это сложный вопрос, - Янита задумалась. - Ты спасла меня тогда, хотя могла бы просто убить.
- Я не могла убить ребенка, - прошептала я, закрыв глаза. - И не важно, какими россказнями нас пичкали.
- Да, но бабушку мою ничто не вернет, - в ее глазах была расплавленная сталь, свинец, льющийся на рану и боль - невыносимая, яркая, безумная
- Прости, - прошептала я, зная, что ничто не загладит моей вины.
- Ты довольно-таки интересный человек, - продолжала она, как ни в чем не бывало, хотя горечь и слышалась в ее голосе. - Хотя я иногда ненавижу и тебя, и твоих охотников.
- Я больше не имею с ними ничего общего, - отрезала я.
- Как посмотреть…- не веря, протянула она. И продолжила. - А ты ведь что-то задумала. Расскажешь мне?
- Где можно найти стаю оборотней?
- Стай здесь много, - Янита нахмурилась. - Но тебе лучше с ними не связываться, они по-настоящему опасны.
Я поиграла кинжалом, вытащив его из ножен у пояса:
- Думаешь, я беззащитна?
- Там будут матерые волки, - сказала она грустно. - И их много, а ты одна.
- Я справлюсь, - серьезно ответила я. - И не в такие переделки попадала.
- Как знаешь, - сказала Янита. - Ты можешь их найти в Северном лесу.
- Спасибо.
- Завтра исцелим твоего брата.
Я кивнула и удалилась.
Сегодняшняя ночь была просто ужасной. Мне снился тот, единственный поединок с оборотнями, который я едва не проиграла.
Мы сражались в глухом лесу с четырьмя оборотнями-убийцами. Женщина и трое мужчин. У всех были поджарые, сильные тела, состоящие из одних мышц.
Женщина сначала держалась позади, а затем, когда я застрелила мужчину, вышла на первый план. Она выскочила из-за дерева и вцепилась мне прямо в руку, легко прокусив и куртку и футболку. И с такой яростью она терзала мое бедное плечо, сцепив бульдожьи челюсти, с таким бешенством, что я еле-еле смогла спастись.
И жажда мести пылала, пламенела, горела адским пламенем в ее выцветших, мертвых глазах.
Я вскрикнула и ударила ее коленом в живот. Безрезультатно. Я дернулась раз. Другой. Вытащила кинжал из ножен и вогнала его прямо в сердце оборотницы. Та обмякла и навалилась на меня.
Спустя несколько секунд, скинув с себя ее тело, я с ужасом поняла, что я укушена. Осознала это. Что в пылу боя получила не легкую царапину. А рану, нанесенную зубами оборотня.
Я закусила губу до крови.
Я могла стать оборотнем. И стала.
Мы спрятали тела.
А позже в машине у меня поднялась температура, стало лихорадить, мелко трясти. Кровь бешеными толчками пульсировала в венах, стучалась в сердце. Боль поселилась внутри моего тела, боль и усталость.
Каких усилий мне стоило притворяться! Миша что-то понял и часто оглядывался, пока его не одернул отец, но, слава богу, не стал спрашивать не о чем. Пока.
Отец же ничего не видел, ведя машину.
Едва машина остановилась, я выбежала под дождь, пересекла двор, поднялась по лестнице, из последних сил переставляя ноги, и вскоре уже была в безопасности своего маленького и темного чуланчика. Стиснув зубы, я забилась в угол, укутавшись одеялом.
Но лучше не стало.
Тогда я вскочила, обработала укус спиртом, осторожно прокралась на кухню, и залпом выпила жаропонижающее.
Отец отмечал удачную операцию с друзьями в баре. Я ничем не рисковала.