Страница 37 из 230
Не говоря ни слова, Валера выполнил мою просьбу, и по комнате разлилась мелодия уже знакомой родной мне песни.
Закрыв глаза ещё на проигрыше, я медленно уплыла вместе с переливом звуков. Слилась с ними, и в какой-то момент, всё остальное стало казаться неважным, мелким и совсем не нужным. Ведь теперь существовали только я… и музыка. И мой мир замер.
Я запела, да только начала не с первого куплета, а с последнего, просто потому что он чётко отражал то, что было сейчас на душе:
Пусть спутал я нити разбросанных судеб
И их завязал в странный, прочный клубок.
За это простите. Вы все мои судьи.
А жажда судить есть наш общий порок.
И спутались карты, и жизни, и люди…
И пол под ногами сменил потолок.
И всё поменялось, и будь же что будет!
Я этот навеки усвою урок!
Дай! Мне! Силы! Лазурный рассвет!
Ведь их больше нет…
И так одиноко.
Буду смелым! Лишь дай мне ответ!
Как тонкий просвет,
Средь тени глубокой.
Пусть отмерен для каждого путь,
Но верную суть,
Его не понять нам.
Дай мне силы и смелость свернуть,
И снова пройти,
Над рвом по канатам.
Закончив припев, я открыла глаза, и была поражена тем, как всего за полминуты моего исполнения изменились выражения лиц ребят. Теперь на меня смотрели даже не удивлённо, скорее шокировано. А довольный до жути Лер лишь улыбался, то и дело косясь в сторону холодильника, где неподвижно с бутербродом в руке застыл Тим. Вот в его сторону я даже смотреть не хотела. Получается, сейчас я пела то, что написал он! А ведь Лер предупреждал меня, что знакомство с этим их автором слов будет для меня, мягко говоря, не очень приятным. Так и вышло, только в тысячу раз хуже!
- Круто, - выговорил Гоша, переводя взгляд с Меня на Тима, видимо ожидая, чем закончиться история. Но, ждать было уже нечего, потому что я свои слова на ветер бросать не привыкла и, развернувшись, направилась к выходу.
Я не стала прощаться, не стала что-то говорить. Просто ушла, выполнив данное Валере обещание. Ведь спела его песню. Спела настолько, насколько была способна, но, к сожалению, на этом история моих отношений с «ОК» закончилась. И больше уже не начнётся.
Вниз я спускалась быстро, пробегая пролёт за пролётом, словно и не было этих пяти этажей. И, наверно, как гордая леди, должна была идти медленно и с высоко поднятой головой. Я так и шла, пока за мной не захлопнулась дверь студии. А когда свидетелями моего неподобающего поведения остались только стены и ступеньки, понеслась вниз, боясь что кто-то может попытаться меня догнать, вернуть. Хотя, была почти уверена, что этого не произойдет.
Я бежала, но не от ребят, а от собственных иллюзий. От глупых грёз о том, что буду петь со сцены, исполнять что-то, несущее в себе смысл, сочетание чувств, слов и мелодии. Но… увы. Видимо, не судьба.
Добравшись до первого этажа, уже наплевала на всё окончательно и всё так же бегом понеслась по пустынному коридору. Здесь меня встретил только одинокий охранник, упорно штурмующий кофейный аппарат. Он проследил за мной удивлённым взглядом, но ничего спрашивать не стал.
Ну, пробежала по офису, что в этом такого? Вдруг у меня подруга в машине тройню рожает? Какая ему разница?
Захлопнув за собой водительскую дверцу, я тут же завела двигатель и сорвалась с места.
Очень вовремя зазвонил телефон, и чем-то дико обрадованная Глара сообщила, что по счастливой случайности, они с Ленкой находится в том же районе, что и я, и им просто до безумия весело. Моё же не очень радужное настроение Глара угадала сразу, буквально по первым звукам голоса, и тут же настояла, чтобы подъехала к ним.
Так я оказалась в летнем кафе Центрального парка, где две мои дорогие подружки над чем-то громко хохотали.
- Даже боюсь спрашивать, что вас так развеселило, - проговорила я, подсаживаясь к ним за столик.
- Да Ленка бывшего своего встретила, - пояснила Глара сквозь смех.
- Не бывшего, а мимо проходящего, - поправила её Лена. – Женечка никогда моим не был.
- Это вы о том пухленьком футболисте? – уточнила я.
Кстати, это был самый широкий игрок в этот вид спорта, которого мне вообще приходилось встречать. Женечка сам по себе был фигурой достаточно весёлой, и футбол ему куда больше нравилось смотреть, нежели играть в него. А лучший обзор открывался именно со скамейки запасных, поэтому и только поэтому, он уже несколько лет числился в местном клубе.
- О нём самом, - ответила блондинка, вытирая проступившие от смеха слёзы. – Прикинь, его всё-таки выгнали из команды. И ты даже не представляешь, чем этот олух теперь занимается!
- И чем же? – я не могла припомнить ни одной профессии, которая бы вызывала у меня подобные приступы смеха, поэтому уже почти сгорала от любопытства, когда Глара всё-таки сжалилась и объяснила.
- Наш Женечка теперь диктор на радио! Прикинь? Эта «мечта логопеда», которая не выговаривает большую часть букв алфавита, теперь читает там спортивные новости. Мы как услышали его из динамиков, так чуть со стульев не попадали! Представляешь: «Добгый день догогие слухатели!» Всё, после этого я больше не смогла сдержать себя в руках. И ладно бы только это, так мы его ещё и тут встретили, к тому же с девушкой. Такой весь гордый, ну прям звезда пятиконечная… красная… с ёлки!
Они снова захохотали, и их заразительный смех даже в моём нынешнем состоянии полной апатии вызвал улыбку.
- Да… великая сила – связи! – добавила Ленка. – У него там, то ли дядя, то ли брат в начальстве, вот мальчик и пошёл… пугать слушателей своей речью.