Страница 217 из 230
Но когда моего лица коснулись тёплые пальцы, я не стала удивляться или испуганно отскакивать. Сквозь слёзы я видела, что он в полнейшей растерянности стоит на коленях рядом со мной и просто не знает, как поступить дальше. Подозреваю, что ему нечасто приходилось видеть подобные сцены, поэтому он и выглядел сейчас настолько ошарашено.
- Что мне делать, Рина? – почти взмолился Тимур, проводя дрожащими руками по моим плечам. – Пожалуйста, не надо плакать.
И тогда я просто упала в его объятия и уткнулась носом в мужскую грудь. Моё тело всё ещё сотрясали рыдания, но рядом с Тимом на душе мгновенно стало легче. Он крепче прижал меня к себе, будто защищая от всего мира, и осторожно начал поглаживать по волосам.
- Милая моя, сильная девочка, - едва слышно говорил он. – Хорошая, не нужно слёз. Просто скажи мне, что тебя расстраивает, и я сделаю так, что тебе больше никогда не придётся плакать.
Я шмыгнула носом, постепенно расслабляясь в его руках.
- Прости… прости меня. Ведь это я виноват. Да? Ты ведь из-за меня плачешь. Давай. Скажи мне. Ведь пока мы живы, пока вместе, мы всё можем исправить! Давай забудем прошлое. Просто вычеркнем… выбросим из головы. Начнём всё с начала. Будем считать, что познакомились в группе. Что мне тебя представил Карм, как и остальным ребятам. Давай, Рин? Я верю, у нас всё получится! А через год мы и думать забудем о том, что было на побережье.
Он так мило нёс весь этот непонятный бред, что я непроизвольно улыбнулась. Но стоило мне вспомнить, за что именно он так активно извиняется, и мне снова стало горько, а губы сами сжались в ровную линию.
Значит, раскаялся, одумался и хочет начать всё с начала? Вот так просто заявить, что я, видите ли, нужна ему? И он на самом деле думает, что всё так просто?
- Не забудем, - хрипло проговорила я, вытирая последние капли со своих ресниц. – Это уже невозможно.
Наверно, если бы я была сейчас в нормальном уравновешенном состоянии, то всё получилось бы иначе. И такие важные искренние слова достигли бы моего сердца, расплавили его ледяную корку, и я бы растаяла в объятиях Тимура. Но сейчас мне было ещё слишком больно, растревоженная душевная рана жутко ныла. И как никогда хотелось, чтобы Тим почувствовал хотя бы часть того, что чувствовала я.
- Но почему? Ты ведь даже не пробовала. Прошу, давай попытаемся… - продолжал уговаривать он.
И именно в этот момент, когда он уже почувствовал, что близок к победе, я и вытащила свой последний, припрятанный в рукаве, джокер.
- Я беременна, Тим, - выдала ровным ледяным тоном.
Бах! И всё его воодушевление в раз лопнуло, как проколотый иголкой воздушный шарик. Раз – и нет.
Мои глаза пристально следили за его лицом. Оно вмиг стало будто бы каменным, а в глазах появился настоящий ужас.
- Беременна? – зачем-то переспросил он, растерянно глядя на меня. Может, надеялся, что я пошутила?
- Да.
- И кто отец? - спросил, чуть отстраняясь, но всё ещё сжимая меня в объятиях.
Вот та фраза, которую я так ждала. Она-то и стала последней оборвавшейся ниточкой, удерживающей меня от самой большой лжи в своей жизни. И я сказала то, что просто уничтожило всякую надежду в лице Тимура.
- Я не помню его имени, - бросила с самым честным видом. – Это случилось в Париже. Мне было очень плохо, а этот мужчина утешил меня. Мы напились и… вот. Если честно, я даже лицо его почти не помню. В тот момент мне было всё равно. Нужен был хоть кто-то, чтобы выкинуть тебя из головы, - я врала, глядя в глаза Тиму, и видела, что он верит каждому моему слову.
Он резко зажмурился. Было видно, что в нём борются самые противоречивые эмоции. Он то сильнее прижимал меня к себе, то, наоборот, почти отпускал. Казалось, Тим никак не может решить, как быть дальше. Думаю, сейчас он как никто другой понимал своего брата, который не так давно оказался в похожей ситуации. Вот такая ирония судьбы.
Наверно, при других обстоятельствах, он бы бросил мне в лицо что-то типа «Шлюха!» и ушёл, хлопнув дверью. Но сейчас, когда мы только ступили на путь перемирия, когда ещё совсем недавно он сам уговаривал меня начать всё с начала, забыв ошибки прошлого, Тим никак не мог решить, как должен на всё это реагировать.
- Это очень шокирующая новость, - наконец проговорил он. Потом как-то обречённо вздохнул и уткнулся лицом мне в макушку. – Рина, я просто в ауте.
Я хмыкнула, но ничего говорить не стала. Да и что тут скажешь? Сегодня и так было озвучено слишком много.
Молчали мы долго. Тим всё так же гладил меня по волосам, но я чувствовала, что мысленно он где-то далеко. О чём именно он думал, мне было неизвестно. Да и разве это важно. Сейчас я просто упивалась его теплом и небывалой нежностью, с грустью понимая, что такое уже точно не повторится.
В итоге именно мне пришлось нарушить эту тяжёлую тишину, хотя мои слова только добавляли масла в огонь обречённости Тима.
- Теперь понимаешь? – начла тихо. - Именно поэтому, при всём моём желании, я не смогу забыть то, что случилось. Да и ты тоже, - голос звучал ровно.
Несмотря на то, что сейчас я своими руками уничтожала любую вероятность нашего с Тимуром совместного будущего, мне было хорошо и спокойно. Где-то в самой глубине души теплилось ощущение, что я поступаю правильно. Пусть и жестоко. Ведь если у него на самом деле были ко мне какие-то чувства, то известие о моей беременности должно было стать для Тима очень болезненным ударом. А ещё это было преградой, окончательно и бесповоротно вставшей между нами. Потому что, такой как Тимур, никогда не сможет принять женщину с чужим ребёнком. В этом я не сомневалась.
- Рина, - Тим выдохнул моё имя и легко коснулся губами виска. – Я хочу… - он осёкся, подбирая подходящие слова. – Признаюсь честно, мне сложно это принять. И… я не уверен, что у меня получится.