Страница 123 из 180
- А как же Вадик? - с удивлением спросила я.
- С Вадиком мы расстались, - сестра небрежно пожала плечом. - Месяц уже как.
И по интонации я поняла, что дальше расспрашивать бесполезно. Захочет, сама расскажет, а нет - так из Альки и пытками ничего не вытрясешь.
***
Следующее утро было самым лучшим за последние несколько месяцев. Алька взяла отгулы, мы обе проспали часов до одиннадцати, позавтракали, потом решили пройтись по городу и магазинам. И только оказавшись на улицах города, я поняла, как скучала по нашему экологически неблагополучному мегаполису. Я с наслаждением вдыхала загазованный воздух, крутила головой как сумасшедшая, разглядывая витрины магазинов, нарядно, по-летнему одетых прохожих; с наслаждением смотрела на беспрерывный поток транспорта, и, полностью погружаясь в специфическую атмосферу, "один среди толпы", характерную только для больших городов, заново привыкала к родному городу.
- Алевтина,- раздалось позади нас. Я застыла, а сестра повернулась и прохладно поздоровалась. Я медленно оглянулась. В паре метрах от нас стоял Серый. Вот, казалось бы, дела давно минувших дней, а сердце затрепыхалось, как и раньше.
- Я только что вернулся из Германии, узнал от родителей, - расстроено говорил Сергей. - Мне так жаль. Где ты ее похоронила?
- Зачем тебе? - холодно спросила Алька.
- Хочу отнести цветы на могилу, - Серый вздохнул. - Я так ее любил... Все время вспоминаю, во сне вижу.
Он переступил с ноги на ногу, сбросил раздавшийся было звонок мобильника.
- Ты знаешь, ведь в последний раз, когда я ее навещал в больнице, она попросила меня не портить себе жизнь. Отпустила меня. Сказала, что мне нужна полноценная семья, жена, дети, и что она желает мне всего лучшего. И что я для нее навсегда останусь лучшим другом. Вот я и думаю, может быть она уже знала, что ее ждет впереди? - Сергей трогательно заглянул в Алькины глаза.
Я, в негодовании, быстро шагнула вперед, но ничего не сказала, увидев лицо сестры. Алевтина, приняла излияния Серого за чистую монету, что было не удивительно, поскольку я никогда не рассказывала ей о самом последнем разговоре с несостоявшимся мужем, - тем самым, что произошел в больнице накануне его свадьбы.
Сергей перевел на меня глаза:
- Твоя подруга? Представь меня, - попросил он.
- Это... это моя дальняя родственница, Энна, - слегка растерявшись проговорила сестра, - в гости ко мне ненадолго приехала.
- Очарован,- мурлыкнул Сергей.
Я неразборчиво хмыкнула и, дернув Альку за руку, громко напомнила ей:
- Мы опаздываем!
- Ах, да, Сергей, извини, - заторопилась сестрица, - но нам действительно нужно бежать.
- Мы же не договорили, - отозвался мой бывший, - Аля, ты не возражаешь, если я зайду к тебе сегодня вечером? Тогда все и обсудим.
Ах ты! Но, прежде чем я успела вмешаться в происходящее, сестра торопливо кивнула и сказала:
- Да, заходи после восьми.
- Аля, зачем? - cпросила я, едва мы остались одни.
- Ну, видишь, всегда думала, что это он оставил тебя. А, оказывается...
- Ничего не оказывается, - зло ответила я, - так оно и было. Чтобы он сейчас не говорил, можешь его не слушать.
Алька проницательно посмотрела на меня:
- Ты все еще сердишься, что он женился, да? Уже после вашего разговора? Но ведь ты сама не захотела его связывать!
- Я ему не говорила, чтобы женился! Это он принял такое решение,- яростно возразила я.
- Но после того, как ты велела ему устраивать свою жизнь? - с каким-то странным ожиданием в голосе спросила сестра. - Жаль, что ты тогда мне об этом не сказала.
- Ничего я ему не велела, о чем ты? - поджала я губы.
- Вообще-то мы обсуждаем, почему ты сейчас сердишься, - мягко пояснила Алька.
- Я сержусь, что он представил это таким образом! Я совсем не отправляла его на свиданки с той курицей, на которой он женился вместо меня, пока я валялась на больничной койке, - запальчиво возмутилась я, а потом запнулась и замолчала.
А вдруг? Могла ли я ему ляпнуть что-то похожее под воздействием морфия, а потом забыть? Да нет, врет - даже под наркотиком я не смогла бы сказать такого и отпустить его. В той ситуации я цеплялась за Серого с отчаянием обреченности.
А ведь, если говорить честно, - то что? - я ожидала, что он проведет всю свою жизнь, ухаживая за инвалидом вместо того, чтобы наслаждаться молодостью, совместными турпоходами, которые он так любил, детьми? В эту минуту, рассматривая прошлое со стороны, я вдруг поняла, - мое поведение сверкало незамутненной чистотой эгоизма; если бы я любила Сергея по-настоящему, когда счастье и благополучие другого значат больше чем свои собственные... Получается, и любви-то не было?
До меня донесся голос Алевтины, но ее слова скользнули мимо сознания, бурно отреагировавшего на внезапное озарение: я должна была его отпустить. Предложить, чтобы он жил дальше без меня и остался, ну, разве - в качестве друга... Дать ему выбор... И не пестовать обиду, а принять, что любимый предал, когда он этот выбор сделал. И жить дальше, зная, что не любовь то и была, не хранить в душе страх новых отношений.
Мое собственное поведение было не на высоте - я слишком цеплялась за прошлое, когда надо было жить в настоящем.
Я потрясла головой: теперь всё виделось совершенно иным, и, пожалуй, впервые за долгое время из глубины души ушло чувство настороженного отторжения любого намека на близкие отношения с противоположным полом; я осознала, что замучила себя постоянными сомнениями 'а не предаст ли в трудную минуту?', не позволявшими родиться глубокому чувству к кому-либо.