Страница 14 из 140
Я присела на корточки, но любопытство пересилило. Мужчины также спорили и, кажется, не замечали, что за ними наблюдают. Осмелев, я даже прикоснулась лбом к холодному стеклу и внимательнее стала рассматривать собеседников. Внешне Миру можно было дать не больше двадцати лет. У него были привлекательные каштановые волосы, кудри аккуратно закрывали уши и невысокий лоб. Черты лица были приятными, но не привлекали внимание, только глаза – их взгляд был открытый, немного детский, а цвет зеленый–зеленый, как первая листва в мае. Из–за невысокого роста и широких плеч он мог легко затеряться в толпе. Однако внешность Мира была обманом, я заметила, что его слова могли испугать или успокоить собеседника. При нашей беседе у меня сложилось мнение, что в молодом теле заключен дух которому тысячи лет. Правдой было, еще то, что за его спиной были большие крылья. К ним хотелось прикоснуться, на вид они создавали впечатление белого бархатного материала.
Лев был полной противоположностью юноше. Внешне на лет десять старше Мира. Его тело было немного выше среднего человеческого роста. Светлые волосы были убраны назад в тугой белый хвост, открывая высокий лоб. Черты лица были грубые ястребиные: нос тонкий, острые как бритва скулы, большие светлые глаза, но что–то в глазах было странное, завораживающее, пугающее как вода в ночном озере. Его глаза были как обман, словно он носил линзы, скрывающие за ними настоящий омут из цвета. Когда они смотрели на меня, мне казалось, что в этом холодном, слегка безразличном взгляде есть какая–то загадка даже тайна.
Насторожили татуировки, которые тянулись от кистей рук и доходили до локтей. Такого языка на земле не существовало, как и странного акцента, с которым выговаривал слова Лев. Слова получались немного рычащие, будто сейчас Лев сорвет с себя одежду и перевоплотиться во льва. Человек–кошка – вот весь Лев. Однако кошки, не воины – они любят греться на печке и тереться о ноги хозяйки, а этот был готов растерзать на кусочки только взглядом. Ему бы жить в средневековье, носить за спиной топор и быть варваром, а не водить машину или носить костюмы.
– Откуда ты – Лев? – прошептала я, но поплатилась за слова:
– А!!! – тень укусила за пятку и, шипя, уползла в угол. В углу у камина она стала не черной, а серой словно превратилась в камень. Наверно, умерла.
– Лида? Все в порядке? – рядом присел на корточки Мир. Меня смутило, то как быстро передвигаются птицы.
– Пойду на свежий воздух…эти тени…они гадкие, – я поднялась с колен и быстро вышла во двор.
Получилось очень глупо. Мир увидел, как я подсматривала. Хотелось провалиться под землю или сбежать куда-нибудь. Однако когда я дошла до последней ступеньки крыльца, пришлось забыть об эмоциях и сделать вид, что все хорошо, потому что внизу стоял Лев. Он наклонил голову на бок, слегка затягивался дымом и ждал. Он ждал, что скажу, а я молчала, потому, что не могла говорить, когда на меня смотрели пристально и изучающее.
– Не спится? – первым спросил он.
– Да, – я села на ступеньки и стала ковырять ногти. Не хотелось смотреть ему в глаза, а еще покраснела, – не могу отделаться от мысли, что одна в лесу с незнакомыми мужчинами и что за все время даже не вспомнила о своей подруге, – я запустила пальцы в волосы, дурной знак. Не люблю так делать, но привычка берет свое.
– Не знал, что другом называют того, кто готов предать.
– Люди иногда делают глупости.
– Правильно думаешь, – он подошел ближе, а мне захотелось просто встать и убежать, как в детстве, когда чего-то не понимаешь, или боишься. Жаль взрослые так делать не могут:
– Ты боишься меня, – сказал Лев, словно прочел мысли, – чувствую страх. Обычно у него запах чеснока, но ты пахнешь мускусом, когда боишься. Скорее всего, из–за гостьи в тебе.
– Что? – как он мог так просто сказать человеку, что с ним произошло – сказать без дрожи в голосе, без сострадания, с пустым взглядом холодных глаз.
– Извини, я не Мир по–другому не умею. Птички обычно говорят много и красиво, но я не они, – пожал плечами мужчина и сел рядом, – с девушкой все хорошо. Она дома, так что тебе не о чем беспокоится. Поблагодари болтливую подругу, она все рассказала Миру. Завтра можешь зайти в свой дом спокойно. Мир очаровал твою бабушку, утром она уйдет в гости и не увидит тебя в таком состоянии. Спасибо можешь оставить при себе.
– Нет, подожди! У меня много вопросов! Мир сказал…, – но Лев перебил:
– Пусть Мир и рассказывает, а я скажу две вещи. Живи той жизнью, которой жила пока тварь в тебе не проснется. А если проснется, то зови меня, – опять странная усмешка на губах.
– И?
– И я приду.
– Что–то мне подсказывает, что не спасать меня придешь, – теперь не только губы, но и во рту было сухо.