Страница 6 из 272
— Поедешь. Ты старший советник, и это твоя страна.
Малика улыбнулась. Чувства, которые Вилар целый день топил в мучительных думах, вырвались на волю.
— Малика… Я не знаю, с чего начать.
— Вы любите меня.
Вилар заложил руки за спину, сжал кулаки:
— Очень!
Малика направила взгляд на озеро.
— Не молчи! — взмолился Вилар.
— В Смарагде я причинила вам боль.
Он криво усмехнулся:
— Стоит ли об этом?
— Вилар! Я должна вам признаться. Я моруна.
— Я догадывался.
— Моруна всю жизнь любит одного мужчину. Я не смогу ответить вам взаимностью.
— Ты в кого-то влюблена?
— Моруна любит мужчину, который всю жизнь верен только одной любви. Такого мужчину, как она сама.
— А я не однолюб. И всего-то? — Вилар рассмеялся, а сердце наперекор рассудку сжалось в комок. — Ты до сих пор веришь в сказки. Пора повзрослеть.
— Это не сказка.
Он притянул Малику к груди:
— Пока у тебя никто не появился, разреши мне быть рядом с тобой.
— Вы обещали не прикасаться ко мне.
— Я пообещал сгоряча. Не подумав.
— Уже поздно, — сказала Малика и высвободилась из объятий.
Вестибюль гостиницы был скудно освещён стоящей на конторке лампой. Закрытые окна не пропускали с улицы ни звука. С кушетки поднялся заспанный Таали и, откланявшись, отправился домой.
— Моя комната находится на первом этаже, — сказала Малика.
— Я догадался, — проговорил Вилар и двинулся к лестнице.
Одинокие шаги раздавались лениво и тупо, как шаги путника, утомлённого длинной и тяжёлой дорогой.
— Спокойной ночи, мой господин.
Вилар обернулся:
— Я не твой господин, а ты не моя служанка. Теперь мы соратники. Если тебе противно называть меня по имени, обращайся ко мне «маркиз».
Лицо Малики вытянулось.
— Зачем вы так?
Вилар провёл рукой по глазам. Казалось, что кто-то бросил в них щепотку песка.
— Прости, Малика. Иди, отдыхай. На рассвете выезжаем. — И двинулся вверх по ступеням.
— Вилар!
— Что ещё, Малика?
— А как я должна обращаться к другим советникам?
Вилар схватился за перила. Внезапная догадка пронзила всё его существо. Адэр несколько раз говорил, что формирует технический Совет. Это означает лишь одно: все ошибки он спишет на советников. И главным козлом отпущения станет Малика.
— Я передумал. Мы никуда завтра не едем.
— Я не успею подготовиться, — пробормотала она заикаясь. — Я должна что-то… должна что-то говорить на собрании.
— Идём. — Вилар взмахнул рукой и взлетел по лестнице.
Малика догнала его в конце коридора:
— Что вы задумали?
Он толкнул дверь:
— Заходи. — Включил свет и указал на кресло. — Садись.
— Вы ужасно выглядите. Вам надо выспаться.
— Садись! Я расскажу тебе о старшем советнике Великого — Трое Дадье.
— Это не может подождать до утра?
— В Тезаре, перед тем как поступить на службу в высший корпус власти, государственный чиновник три года посещает заседания Совета в качестве слушателя. У тебя всего трое суток. Давай не будем терять время.
Малика нехотя опустилась в кресло. С недовольным видом расправила на коленях платье:
— Вы переоцениваете мои способности. Я не выучу за три дня то, чему люди учатся три года.
Вилар еле сдержал нервный хохот. Три года… Надеясь стать советником Великого, он учился всю жизнь. Но даже багаж знаний не давал ему никаких гарантий.
— Ты когда-нибудь была в театре?
— В замок как-то приезжала труппа.
— В настоящем театре.
— Нет.
Вилар принёс из спальни стул и сел напротив Малики:
— В большинстве театров есть суфлёрская будка. Она находится на краю сцены. В ней сидит человек, который нашёптывает актёрам слова их роли. Трой Дадье не суфлёр. Но, как суфлёр, он знает, какая роль отведена каждому советнику. Он знает, кто и что должен сказать. Он знает, как должна закончиться пьеса под названием «Заседание Совета». Король Тезара не стал бы Великим, если бы рядом с ним не было Троя Дадье.