Страница 48 из 272
— Хочу запомнить имя настоящего мужчины.
Узкие губы растянулись в ухмылке.
— Зови меня Турз.
— Вас так назвали родители?
— Сомневаюсь, но другого имени я не знаю.
Скользнув ягодицами по шёлковому халату, Малика придвинулась к хозяину вплотную и взяла его лицо в ладони:
— Посмотрите на меня, Турз. У вас очень выразительный взгляд, Турз. Я впервые вижу человека с таким взглядом, Турз. — И прошептала на языке морун: — Я стираю с зеркала пыль.
Сначала ничего не происходило, хозяин сидел расслабленно и улыбался. Потом с тонких губ сползла улыбка. Дёрнулся один глаз, другой. Губы задрожали. По щеке покатилась слеза. Гримаса боли исказила лицо. Хозяин застонал, затрясся как в лихорадке. Малика этого не видела. Она парила в пустоте, в темноте и тишине. Она отражала.
Порыв ветра сорвал с шеста связку шаров. В небо взметнулся чей-то зонтик. Детская панамка зацепилась за флагшток и затрепетала, словно птичка в силке. Будто паруса хлопнули стенки шатров и поникли.
Выйдя на крыльцо, Малика протянула Драго кошелёк с жемчужиной:
— Не потеряй.
Он затолкал кошелёк в карман. Переступил с ноги на ногу:
— Ему было больно.
— Видеть себя насквозь — это очень больно.
— Я бы не хотел оказаться на его месте.
— Если боишься меня — уходи, — произнесла Малика и спустилась с крыльца.
Слух о том, что произошло возле аквариума, разлетелся по парку. Вокруг ориента и маркиза собралась внушительная толпа. Ориент лежал на земле. Резиновый костюм был снят до пояса. Красное худое тело вызывало у дам отвращение — они кривились, обмахивались веерами и закатывали глаза. Зато дети, сидя у отцов на шеях, с восхищением разглядывали человека-рыбу.
В передних рядах люди молчали, народ за их спинами волновался и гудел, как встревоженное непогодой море. Отовсюду доносились надорванные голоса зазывал, бой барабанов и звон тарелок. Бесполезно. Вниманием публики завладело редкостное зрелище.
Заслышав: «Идут! Идут!», люди расступились перед Маликой и Драго.
— Я не стал снимать костюм полностью, — сказал Безбур Малике. — Он там без нижнего белья. Прошу прощения за пикантные подробности.
Верзила бросил рукоятку молота на землю:
— Ну я пошёл?
— Хозяин велел тебе проводить нас до машины, — солгал Драго не моргнув глазом.
— До какой машины? — переспросил Безбур.
— До вашей. У человека атрофированы мышцы. Он не сможет не то что идти, он встать не сможет.
Драго взял одной рукой молот и направился к наковальне, проход к которой, несмотря на давку, освободился в мгновение ока. Без видимых усилий ударил молотом по чаше. Чугунный шарик взлетел по проволоке. Плюшевая игрушка вместе с металлической пластиной взмыла в небо.
Драго нёс ориента на руках, рядом шла ориентка, одетая в рубашку с жетоном на груди. За ними следовала Малика, обнимая собаку. Слушала клокочущее недовольством дыхание маркиза и смотрела в мускулистую, исчирканную шрамами спину стража. В какой мясорубке он побывал?
В стороне, словно стесняясь чуднóй компании, вышагивал верзила — то ли слуга хозяина парка, то ли охранник.
По тротуарам навстречу им двигалась поредевшая вереница горожан. Люди останавливались, провожали их взглядами и устремлялись вперёд, горя желанием окунуться в слухи и сплетни.
Верзила довёл компанию до автомобиля маркиза и исчез.
Малика потянулась к дверце. Безбур перехватил её руку:
— Отойдём в сторону. Надо поговорить.
— Мы отвезём их к ориентам, — сказала она, не двигаясь с места.
— Нет, Малика. Это моя машина, и я решаю, кто в неё сядет. Эти люди жили в ужасных условиях. Они больны и наверняка заразны.
Малика сделала шаг к маркизу, прижалась грудью к его груди:
— У вас очень выразительный взгляд, маркиз Безбур.
— Малика, не надо, — чуть слышно проговорил Драго.
— Я вижу, что вы не из тех, для кого мелкие личные интересы и глупые страхи важнее достоинства и сострадания, — продолжила она. — Я многое вижу в ваших глазах, маркиз Безбур. И горжусь, что рядом со мной находится один из самых достойнейших людей Порубежья.
Маркиз суетливо вытащил из кармана платочек и вытер пот над верхней губой:
— Драго, постели плед сзади.