Страница 28 из 272
— Мои жена и дети умерли во время мора. И я давно уже не верю в Бога. Я потерял всё, чем живёт обычный человек.
— Я верну тебе дневник твоего деда, если его не уничтожили.
Кебади скупо улыбнулся:
— Я вам верю.
Адэр опустился на стул, закинул ногу на ногу:
— Почему Великий создал резервации?
— Я помню нескончаемые вереницы климов и ветонов. Помню крики и плач людей. Помню разрушенные дома. Помню растерзанного озверевшей толпой ориента всего лишь за то, что он принёс на базар рыбу. Но я не помню объяснений Великого, почему он это сделал.
— Завтра я поеду к морскому народу. Расскажи мне о нём.
— Ориенты считают себя детьми Бога моря.
— Даже так? С такими тяжело найти общий язык.
Кебади вернул перо на краешек чернильницы. Вытащил из стола книгу, приложил руку к сердцу, затем пару секунд подержал ладонь на кожаной, потемневшей от времени обложке без надписи. Его действия напоминали ритуал, чем-то похожий на религиозный. Но Кебади не верит в Бога — он сам сказал.
Летописец протянул фолиант Адэру:
— Почитайте на досуге.
Адэр наугад открыл книгу и чуть не задохнулся: в лёгкие хлынул хрустально-чистый воздух. Таким он может быть только высоко в горах, под облаками, но сейчас ледниками и водопадами пахли пепельные, покрытые записями на незнакомом языке листы.
Перевернув страницу, Адэр вдохнул необузданный жар костра и невольно вжался в спинку стула — почудилось, что пламя лизнуло подбородок.
— Что с вами? — прозвучал обеспокоенно голос летописца.
— Чем она пахнет?
— Бумагой, мой правитель. Старой бумагой.
Адэр посмотрел на рукописный текст; графически он сильно отличался от предыдущего. Перевернул ещё страницу и зажмурился от удовольствия: так может благоухать только женщина на пике оргазма. У этого аромата нет названия, но мужчина ни с чем его не спутает. Буквы, точно крылья птиц, создавали иллюзию полёта фраз, и казалось, что строки находятся в еле заметном движении.
— Что это? — спросил Адэр, немного придя в себя.
— «Откровения Странника», священное Писание древних народов Дэмора.
Адэр открыл книгу посередине — в нос ударил запах свежевскопанной кладбищенской земли — и тотчас захлопнул. Почему именно кладбищенской? Он никогда не был на кладбище. С любой похоронной процессией доходил до ворот и незаметно исчезал. Нет, был… Сестра рассказывала, как он, годовалый мальчуган, не задумываясь шагнул в могилу вслед за гробом матери. Надо же… Боль утраты забылась, а запах горя — нет.
Поймав на себе озабоченный взгляд, Адэр положил книгу на угол стола:
— Спасибо, Кебади, но я не смогу прочесть.
— «Откровения» написаны на четырёх языках. Словари взял советник Исаноха. Правда, у нас нет словаря морун. И никогда не было.
— Я вряд ли найду время на их изучение, — сопротивлялся Адэр, с опаской поглядывая на фолиант.
— Сколько языков вы знаете, мой правитель?
— Девять. У меня плохая память на имена и даты, но учителя-иностранцы отлично с ней поладили.
— Знаете тикур, вард?
— Конечно.
— Язык ветонов из той же группы, хотя алфавит и произношение многих слов сильно отличается. Тез — ваш родной язык. А шер и рóса знаете?
— Рóса чуть хуже. В Росьяре я редко бываю.
— Это неважно. Сейчас везде говорят на слоте.
— Для изучения языков важно! В Маншере проходят скачки. По их правилам участники и гости обязаны говорить только на шер. Хочешь не хочешь, а язык будешь знать. — Адэр потёр лоб. Через месяц состязания, а его скакуна там не будет.
Голос Кебади вернул его в архив:
— Очень интересно.
— В Партикураме ежегодно проводят бал-маскарад, — продолжил Адэр. — Общение только на тикуре. Их язык превосходно передаёт чувства. Росьяр славится оперой, у них самый певучий язык. К сожалению, открытие сезона, куда приглашают королей и принцев, приходится на день рождения моего отца.
— Язык климов в одной группе с тез, шер и рóса. С ним вам будет легче всего. А сложнее всего с языком ориентов. Похожей речи нет.
— А язык морун?
Кебади достал из ящика фланелевую тряпочку и снял очки:
— На нём говорят только моруны.
— Расскажи о них, — сказал Адэр тоном, каким обычно просят открыть окно в жарко натопленной гостиной.
— Они живут за долиной Печали, на полуострове Ярул.
Адэр еле сдержался, чтобы не ударить кулаком по столу. Сидит перед ним старик с глазами крота и гнёт себе цену! Каждое слово приходится выуживать.
— Мне говорили, что они подчиняют себе мужчин. Это правда?