Страница 16 из 272
Солнечный свет заливал гостиную. Из сада доносились голоса садовников и щёлканье ножниц для стрижки кустов.
Глядя в зеркало, Адэр провёл по щеке рукой:
— Гюст!
На пороге возник секретарь.
— Распорядись подготовить комнаты для старшего советника на моём этаже. И напомни караулу: без моего разрешения на этаж никого не пускать.
— Даже Вельму?
— Кто такая?
— Ваша личная горничная.
Адэр снял с плечиков рубашку:
— А-а-а, эта служанка… Если позову.
— Будет исполнено, мой правитель.
Отпустив секретаря, Адэр надел рубашку цвета имбирного пряника. Посмотрел на костюм болотного цвета, разложенный на софе.
— Макидор! Где мои сапоги?
Костюмер появился из гардероба:
— На заседания Совета в сапогах не ходят, мой правитель.
— Совет — это работа. Я пойду на работу в чём мне удобно. И принеси мне штаны.
— Штаны, заправленные в сапоги, — признак дурного вкуса.
Адэр покосился на фигуру, облачённую в шёлковую сиреневую блузу и узкие фиолетовые брюки:
— Зато твой изысканный вкус смущает слуг.
— Их способность к эстетическому восприятию и оценке прекрасного оставляет желать лучшего. — Макидор кинулся к Адэру. — Я завяжу вам галстук.
— Объясняю простым языком: если ты не превратишься в мужчину, я вышвырну тебя к чёртовой матери.
Затягивая на галстуке узел, Макидор вспыхнул:
— Я мужчина.
Адэр шагнул назад и осмотрел костюмера с головы до ног:
— В упор не вижу.
— Если сапоги для полей-огородов и штаны без стрелок вы считаете признаком мужественности, — произнёс Макидор дрожащим голосом, — где же ваша брутальная небритость? И почему от вас пахнет дорогим парфюмом, а не пóтом? Следуйте своим убеждениям до конца, а не стойте посередине.
Адэр опешил:
— Ты в своём уме?
Макидор втянул шею в костлявые плечи:
— Не совсем. Зато я цельная личность.
— Уйди с глаз, — прикрикнул на него Адэр и посмотрел на своё отражение в зеркале.
Цельная личность… Как же ею стать, когда мысли, слова и поступки разбегаются в разные стороны? Где найти тот внутренний костяк, который должен обрастать гармонией и согласованностью мыслей, решений и действий?
Тяжело вздохнув, Адэр взял с софы костюм.
Сегодня чувствовалось, что советники ответственно подошли к подготовке своих выступлений. Мужи сыпали цифрами, приводили примеры. Наконец затихли.
— Зачем мы собрались? — спросила Малика.
— Если бы вы не меняли платья, советник Латаль, — откликнулся Орэс, — я бы решил, что третий день вижу один и тот же сон.
Она провела рукой по лакированной поверхности стола, словно стирая пыль, видимую только ей.
— За два дня в Порубежье умерли одна тысяча семьсот шесть человек. Одна тысяча семьсот шесть человек так и не узнали, что в стране появились люди, которые позаботятся об их родных и любимых. Сколько ещё их умрёт в неведении и с тяжёлой душой?
Кладэзь пригладил пальцами прилизанную чёлку:
— Вы нас в чём-то обвиняете, советник Латаль?
— Я хочу, чтобы вы делились с правителем своим опытом, а не ущербными знаниями мелких чиновников, которые вы откопали в архиве.
— Это жизнь нашей страны! — возразил Кладэзь.
— Которую никто из вас, кроме Крикса Силара и Анатана Гравеля, не знает изнутри.
— А вы? — подал голос Юстин Ассиз. — Вы знаете?
— И я не знаю. — Малика поднялась и отошла к окну.
Адэр поймал себя на мысли, что препирательства советников с Маликой доставляют ему удовольствие. Их нападки как сладкая месть за пощёчину. А он, как сказал костюмер, стоит посередине, не вмешиваясь в борьбу сторон. Только борьба неравная, бесчестная. И это придавало удовольствию кислый привкус.
— За десять дней Латаль объехала все селения самого бедного района страны, — произнёс Адэр и краем глаза уловил, как Малика резко обернулась. — Она была на всех приисках Бездольного Узла, разговаривала со всеми начальниками, встречалась со всеми стражами и беседовала с селянами. А вы, советник Ассиз, сколько искупительных поселений посетили за свою жизнь?
— Ни одного, — признался Юстин.
Адэр посмотрел на тучного человека с грубыми чертами лица:
— А вы, советник Глур, пробовали прожить неделю всей семьёй на пять моров? — Направил взгляд на Яриса. — Советник Ларе, вы когда-нибудь были в больнице для бедных?
Пригнув голову, Ярис посмотрел поверх очков:
— Мы знаем, что в стране всё плохо, мой правитель.