Страница 11 из 50
Что-то темное появляется в его взгляде, и на мгновение я боюсь, что он на самом деле не одинок. У него вполне может быть девушка…
— Справедливое замечание, — говорит он через мгновение.
Затем он направляется к Ричарду и Лейси.
Тем временем я пытаюсь отмахнуться от его слов, но не могу.
Мне нужно выпить.
~
Второй раз за последние несколько дней я просыпаюсь с жутким похмельем. К счастью, все не так плохо, как в прошлый раз. По крайней мере, я так не думаю.
Давайте посмотрим.
Я медленно сажусь в кровати — кровати Тая — и пытаюсь оценить ущерб.
У меня болит голова. Во рту кислый привкус. На руке таинственный синяк. На мне ночная рубашка задом наперед.
Я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить последнее, что произошло. Я даже не помню, как пошла спать.
Ох.
Ох, подождите.
Фрагмент воспоминания появляется в голове, зернистый, как старая фотография.
Кто-то понес меня вверх по лестнице. И осторожно уложил в постель.
Больше всего мне запомнилась нежное ощущение, потому что оно напомнило мне отца, когда тот забирал меня из машины, когда я засыпала, и относил в спальню.
Тьфу. Неужели мой отец сделал это, потому что я была очень пьяна?
Я чувствую, как мои щеки краснеют от смущения. Дерьмо. Привет, я Дейзи, мне двадцать восемь лет, и мой папа уложил меня в постель.
Я медленно выдыхаю и беру телефон с прикроватной тумбочки. Сейчас полдень, и пришло сообщение от Лоры, одной из моих подруг, которая интересуется, как прошла свадьба. Но кроме этого, никто не спросил, все ли со мной в порядке.
Я захожу в галерею, потому что я из тех девушек, которые пытаются сделать селфи со всеми, пока пьяны.
Я сделала селфи с Лейси, у которой один глаз полузакрыт — признак того, что она тоже пьяна. Но мы выглядим счастливыми, и это хорошо. Как и положено настоящим сестрам.
Затем я позирую с Ричардом, который каким-то образом убрал волосы со лба и морщит лоб, как подражатель Де Ниро. Это жутко.
Я также на фотографии с родителями, с Итоном, с Яной, с Итоном и Яной вместе, все мы пьем вино, затем я с родителями Тая, потом с некоторыми друзьями Тая, потом я с чьей-то бабушкой, затем снова с Ричардом и Лейси. Я становлюсь все более пьянее и неряшливее на каждой фотографии, но опять же, как и все остальные.
Потом я натыкаюсь на фотографию, которую надеялась не увидеть.
Фотография Тая.
Я сфотографировала его сбоку. В руке у него стакан, галстук-бабочка на смокинге распущен, воротник расстегнут, открывая красивый кусочек темной кожи. Он смеется над тем, что кто-то сказал за кадром, и от его выражения у меня перехватывает дыхание. В нем есть что-то такое свободное и…счастливое. На мгновение я задумываюсь, каково это — быть тем, кто заставляет его так смеяться.
Я надолго задерживаюсь на этой фотографии, изучая ее.
Затем я перехожу к следующей.
На этой фотографии Тай смотрит на меня, и, естественно, выражение его лица полностью изменилось. Он хмурится, губы плотно сжаты, как будто ему нельзя улыбаться. Великий ворчун.
Я вздыхаю и листаю дальше.
Это размытое селфи нас двоих. Моя рука обвивает его шею, он смотрит в камеру, нахмурившись до крайности. Мой рот открыт, я улыбаюсь во все зубы. Мне это нравится.
На следующей фотографии моя рука обнимает его за шею еще крепче, и я прижимаю большой палец между его бровей, как будто пытаясь остановить его хмурый взгляд. На этой фотографии его глаза светятся, и кажется, что он пытается не улыбаться.
А на следующей фотографии я притянула его прямо к себе, буквально прямо на грудь, и он смеется, а я целую его в макушку.
О боже мой.
Я не только заставила его смеяться, но и целовала его, положив его голову себе на грудь. Конечно, это выглядело не очень интимно, учитывая, что на заднем плане этой фотографии есть люди. Но все же…
Затем следующая фотография, селфи на котором только я, драматическое грустное лицо, мои волосы все в беспорядке, помада размазана.
О, подождите, я вижу Тая на заднем плане, он уходит.
Это последняя фотография.
Слава Богу.
Я убираю телефон, чувствуя себя виноватой, постыдной и тревожной смесью чувств, которые возникают на следующий день после того, как ты слишком много выпила и выставила себя дурой. Я просто надеюсь, что фотографии были худшими из всего этого, и я не сделала ничего глупого.
Я громко вздыхаю и решаю, что больше не могу прятаться в комнате.
Одеваюсь в простой белый сарафан, а затем иду в ванную через холл, чтобы сделать свои дела и нанести немного макияжа. Я ничего не слышу в доме, и это странно. Возможно, они все куда-то ушли и оставили меня здесь.
О, я знаю, наверное, они отвезли Лейси и Ричарда на пристань, чтобы проводить их. Черт, мне бы хотелось хотя бы попрощаться.
Сделав все возможное, чтобы скрыть похмелье на лице, я возвращаюсь в холл. Я заглядываю в комнату родителей и вижу весь их багаж. Дверь в спальню Уэйкфилдов открыта, и когда я окликаю их, никто не отвечает. Есть еще одна комната, которая всегда была закрыта, и мне хочется открыть ее, но вместо этого я заглядываю в комнату Лейси и Ричарда.
К моему удивлению, весь их багаж все еще здесь. Одна сумка лежит на кровати, наполовину упакованная.
Это странно.
Я спускаюсь вниз, по-прежнему никого не обнаруживая, и наконец выхожу через заднюю дверь. За столиком на заднем дворе сидят Лейси и Ричард, а Тай прислонился к стене дома с пивом в руке. Перед ними стоит открытый ноутбук.
— Привет, — говорю я им. — Я думала, вы уехали, не попрощавшись.
Лейси смотрит на меня, слезы текут по ее лицу.
Вот дерьмо.
— О боже, что случилось? — спрашиваю я ее, быстро подходя ближе.
Мое сердце колотится в груди, думая о худшем.
— С мамой и папой все в порядке?
— Твои родители в городе, — спокойно говорит Ричард. — У нас неожиданные плохие новости.
Потом Ричард и Лейси смотрят на Тая.
Он одаривает их обиженной улыбкой.
— Говорю тебе, мы можем все уладить.
— Так что же случилось? — спрашиваю я, отодвигая стул и садясь.
Я вспоминаю, что Лейси плачет по любому пустяку. У нее два настроения: сучье личико, и либо слезы на глазах.
— Судно, которое они должны были зафрахтовать, — объясняет Тай с глубоким вздохом, — С ним серьезные проблемы. Последние люди, которые арендовали яхту, заправляли ее плохим топливом. Вода попала в бак. Меня не было, чтобы проверить их, так что теперь яхта в дерьме, и слив баков займет несколько дней. Возможно, даже придется вытащить яхту из воды.
— Мой медовый месяц испорчен, — причитает Лейси, откидывая голову назад и шмыгая носом в салфетку.
— Не испорчен, ангел, — говорит Ричард, и я внутренне съеживаюсь от этого прозвища. — Мы все равно поплывем.
— А разве у тебя нет других яхт? — спрашиваю я. — Как насчет этих? — дерзким взмахом руки я указываю на бухту, где на якоре стоит по меньшей мере дюжина лодок. — Они повсюду. И они не используются.
— Это частные лодки, о них не может быть и речи, — говорит Тай. — Если только ты не хочешь, чтобы тебя арестовали за кражу. Что касается фрахтования, то сейчас пик сезона, по всей стране. Все стараются успеть в последний раз поплавать до наступления осени. Некоторые из них свободны позже на этой неделе, но…
— Но нам нужно уехать сегодня или завтра, чтобы успеть на Фиджи, а потом вернуться в Данидин на работу, — объясняет Ричард. — Иначе это просто невозможно.
— Вот дерьмо, — говорю я, скрещивая руки на груди.
— Но есть решение, — добавляет Ричард, глядя на свою жену. — Но Лейси не очень-то заинтересована в этом предложении.
— В каком?
— У меня все еще есть лодка, — сообщает мне Тай. — Моя лодка. Я говорю о своей гордости и радости. Я ее не зафрахтовываю. Она только для меня.
Ричард торжественно кивает и улыбается мне.
— Тай любезно предложил нам стать капитаном яхты на Фиджи.
— Оу, — говорю я. — Ну, это здорово.