Страница 72 из 83
- К малгарре, к малгарре, - рассмеялся Эас. – Я её за версту чую, Арьен. Только прежде чем наливать, попутчиков моих на ночлег устрой, да отцу скажи, чтобы их поил-кормил за мой счёт.
Щербатый Арьен радостно закивал и скрылся. Эас повернулся к Яске.
- Конюшня в этом славном дворе – направо и вниз по дорожке. Пойди устрой лошадей и проходи в общий зал. Сестра твоя устала, ей нужно лечь скорее.
- Устала? – удивлённо переспросила рыжая каннка, но ястриннец и влекомая им Ронья уже поднимались на крыльцо и не слушали. – А с чего ей было уставать, если мы то и дело отдыхали?
Пожав плечами, пошла искать конюшню. Та была не в пример меньше и беднее, чем в Яшмете или – или в Ойор Аэс, но чистенькая и добротная. Дремавший на лавке конюх Яске обрадовался – подробно расспросил о каждой лошадке, о том, сколько и откуда ехали, чем кормить, когда им отправляться дальше, ещё и советов сам надавал. Самое интересное – девку в Ясс он не угадал, как и ястриннцы. Это забавляло всё больше.
Распрощавшись с ним, Ясс долго не могла заставить себя войти в дом. Забралась с ногами на лавку под очередным цветущим кустом, села, обхватив коленки руками, запрокинула лицо в темнеющее небо – наклёвывающиеся по одной звёзды считать. Получалось не очень – сбивалась.
Пахло в саду просто одуряюще. Когда-то, ковыряясь без спросу в каком-то сундуке Ярренвейна, она случайно разбила маленький стеклянный пузырёк – вот на него было очень похоже. Голова кружилась, но – было приятно. Арамано тогда сказал, что это специально так сделано, чтобы аромат был сильным и стойким – тогда можно использовать маленькую каплю и надольше хватит. По полфлакона на себя никто не выливает. «А зря» - подумалось тогда Яске. Плотность и почти осязаемость запаха ошеломили её, она раньше не знала, что так бывает, но – ей скорее понравилось, чем нет.
Сейчас было примерно так же. В сладко-терпком дыхании сада можно было тонуть или – плыть, качаясь по волнам ветра: вверх, вниз, и снова – вверх на самый гребень… Можно было представить, что – всё в этой драконовой жизни сложилось иначе. Гэлл-урос пришёл в Яшмет раньше, чем Ярренвейн – в Ястринэнн. Она не стала водить его к деду. А сразу – попросилась с ним, и он – не стал с ней спорить. Они начали путь на рассвете и всё делили на двоих: радости, печали и Дорогу. Они ночевали под открытым небом и курили трубки, а однажды – вышли прямо к Бешеному морю на юге. Она играла на берегу песню – для волн и ветра, а он – её услышал. Он взял её за руку и привёл на свой корабль, чтобы никогда больше не разлучаться, не знать ни про какой Ястринэнн, ни про какую Гонрову с дурацкими красивыми сиротами, а только плыть, плыть, плыть…
- Яаас! – сердитый голос Роньи выдернул её из наваждения. – Ты что решила спать прямо тут?
Она честно попыталась отмахнуться, закрыть голову хотя бы руками.
Старшая была непреклонна – она же пообщела её защищать. О да.
- Ясс, здесь холодно и скоро будет дождь, - обхватив обеими руками, она поставила рыжую каннку на ноги рядом с собой. – Я знаю, что ты устала, я – тоже. Но спать лучше в кровати. Пойдём. Наши вещи уже в комнате, Эас помог.
Ясс потрясла головой, прогоняя остатки сна.
- Я не устала, - пробормотала она. – И не решила. Я же этот… как его? Сводный брат.
Ронья улыбнулась.
- Но ведь хорошо я придумала?
Ясс пожала плечами.
- Не знаю. Там видно будет.
- Идём же!
Комната им досталась одна на двоих – маленькая, с невысоким потолком, столом, двумя стульями, кроватью, покрытой лоскутным вязанным одеялом, и широкой лавкой, на которой тоже было постелено – для «брата». Ронья усмехнулась, закрыла дверь на засов и решительно поставила перед Ясс таз с водой.
- Раздевайся и приводи себя в порядок. У тебя сейчас вид хуже, чем у этих твоих уросов.
- Ты для этого со мной поехала? – почувствовав себя совсем несчастной, спросила младшая. – Чтобы следить за моим видом?
- Кто-то же должен, - Ронья пожала плечами и рассмеялась. – Давай, давай… А то вода совсем остынет.
Сама она уже и вымылась и переоделась и вместо одной косы заплела две, отчего неожиданно стала казаться старше, хотя обычно бывает наоборот.
Пока младшая умывалась, Рони зажгла свечи, стала что-то перебирать в своей сумке. Молчала.
Потом выдала сестре полотенце, сходила вынести использованную воду и взяла на кухне сковордку грибов и миску серых пряных лепёшек на ужин. Поели тоже в тишине. И только когда легли и Ясс долго вертелась, стягивая с сестры одеяло, Ронья спросила тихо:
- Ты точно не хочешь вернуться?
- Нет, - ответила Яска, не глядя в её сторону. – Но тебя не держу.
Больше они об этом не говорили. Никогда.
***
Сквозь плотные занавески почти не проникал свет, но тонкий золотистый луч таки сумел пробиться в почти незаметную щель, прошёлся по лицам спящих, пощекотал кончики длинных яскиных ресниц, ласково погладил нежную щеку Роньи. Она открыла глаза мгновенно. Осторожно, стараясь не разбудить, передвинула стриженую голову сестры со своего плеча на подушку, в очередной раз вздохнула об утраченных косах, и выползла из-под одеяла.
Наверное, её уже вовсю искали – там, в Яшмете.
Наверное, это было… нечестно и неправильно – всё, что она натворила уже и собиралась продолжать.
Но – признайтесь – был ли у неё другой выход?
С грустной улыбкой она посмотрела на худое, бледное до прозрачности лицо Яски, на длинные пальцы, судоржно вцепившиеся в край покрывала. Другого выхода не было - это очевидно же!