Страница 5 из 83
Ярмэйн присвистнул.
- Нет, брат, смываться нельзя, тут дела серьёзные.
- Не нравится мне всё это, - тихо сказал Лассан. – Спарсы опять мутят воду, пытаясь поймать в ней неведому рыбку. Почему-то, когда после смерти твоего деда, «капюшонники» чуть не прибрали к рукам Ястринэнн, они не пошевелили пальцем, чтобы нам помочь. Теперь же, когда что-то понадобилось им…
Ярренвейн вздохнул. Приятель был, скорее всего, прав. Под вечно-ухмыляющейся физиономией балагура и зубоскала скрывался отнюдь не такой недотёпа, как могло показаться при первой (второй, третьей, а то и десятой) с ним встрече. Спарсы всегда отличались ловкостью, хитростью и умением загребать жар чужими руками. Разумеется, считать весь народ сборищем воров и обманщиков было бы глупо, но некая слава за жителями северного полуострова ходила. Ястринэннцы и яшметцы, как ближайшие соседи, имели к «спарским лисам» список обид и долгов немалый, но – Ярмэйн мог бы поспорить на что угодно – вполне взаимный. Кроме того, именно спарсианскому Владыке пришло в голову создать Северный Совет, обладавший достаточной силой, чтобы влиять на события в покорённом Империей Митл-анд’ийи мире. Последний раз Совет созывали пару лет назад – когда Ярмэйн и канн Эстэвэн отогнали от своих границ служителей Времени - айлатов. Тогда слово Северного Совета был решающим доводом, после которого Император велел Детям Отца и Учителя оставить Ястринэнн в безверии, невежестве и покое…
- О чём замечтался, великий рон? – вырывая приятеля из раздумий, спросил Лассан.
Ярренвейн улыбнулся:
- О том, до чего хорошо, наверное, быть невеликим… Чтобы делать, что и когда хочешь, самому решать, самому выполнять, самому нести ответственность.
- Так не бывает.
- Почему? Вот ты, например…
- Я? – Лассан так старательно изобразил удивление, что Ярмэйн не смог сдержать улыбки. – Если я буду сам решать, что делать, меня выпорет отец, если выполнять – выгонишь из замка ты, а если нести ответственность, то я сам на аэсовом суку удавлюсь!
Ярренвейн пристально посмотрел на него.
- Но ты ведь сам это выбрал? – спросил чуть насмешливо. – Сам позволил другим людям иметь возможность влиять на твою жизнь. Ни я, ни твой отец не могли бы этого, не будь на то твоей собственной доброй воли. Захотел бы что-то изменить, мог бы уйти, например, ведь сам себе хозяин. В отличие от меня.
- Ты поэтому не остался жить в Кеории, да? Захотел изменить?
- Нет. Не поэтому, - отрезал Ярренвейн и тут же поправился, - Не только, - и, меняя тему, спросил, - Так ты едешь со мной в Яшмет?
Лассан пожал плечами.
- А ты разве не будешь собирать дружину, тащить с собой всякие регалии там, знамёна и парадные одежды?
- Сейчас – нет. Всё это привезёт Ферхтага ближе к Совету. А мы с тобой отправимся прямо сейчас, не торопясь, погуляем по лесу, искупаемся в моём любимом озере на полпути к Нэриаэаренне, да и в самом Яшмете успеем просто погостить без головной боли от всякого такого, - Ярмэйн подхватил со стола и потряс внушительно пухлым письмом к Наместнику. – Я два года уже как местный житель и не был у ближайшего соседа, каждый раз встречаемся в селище на окраине, а предыдущий Совет вообще собрали в приморском спарсианском городишке…
Лассан кивнул.
- Да, непорядок. Говорят, при старом роне по-другому было: и праздники сообща праздновали, и заезжали друг к другу каждый месяц. У вас же с Эстэвэном куча предков клятвой побратимов обменялась, а кто-то даже детей переженить хотел, да не срослось что-то…
- Ну вот, заодно и посмотрим на ком там жениться, - заметил Ярренвейн. – Яшметки хоть красивые?
- Да такие же, как наши, - рассмеялся Татеук. – Говорят разве чуть-чуть иначе, но и то больше названия всякие, имена или сказки. Только я больше сам всё равно болтаю, а не слушаю.
- Это ты правильно, - согласился Ярренвейн. – А теперь – изыдь с сундука, собираться буду! Кстати и тебе бы не помешало…
Лассан проворно спрыгнул с уже поднимаемой роном крышки и развёл руками.
- Нечего мне собирать. Всё своё ношу с собой.
Ярмэйн придирчиво окинул приятеля взглядом, но тот небрежно отмахнулся: для дороги он и впрямь был вполне готов – видно, в самом деле, рассчитывал выманить рона-приятеля на более, чем однодневную прогулку. Что ж, Ярренвейн и сам предпочитал путешествовать налегке, а парадные одежды пусть везут следом – рон он, в конце концов, или нет?
Ветер за окном чуть насмешливо постучал в ставни…
***
Арамано Айра Акэ Аэнна его звали, или Ярмэйн Ярен Ийкэ Яээн, как произносили здесь, в Ястринэнн. Ему самому было всё равно: Алри Астариэнн, незабвенный друг и наставник, позаботился о том, чтобы последний из Ярренвейнов знал не только все существующие языки, но и четыре варианта Древней Речи, в Империи вроде бы запретной, но так и не забытой. Ему даже нравилась эта игра: принимать новое имя с каждым началом новой жизни, а таких жизней-игр у него уже было множество. Ему казалось, что его пути не будет конца, он и не мог представить себе, что случится… то, что случилось. Впрочем, он об этом ни с кем не говорил, как и о своём прошлом (весёлые воспоминания о попойках и девицах, разумеется, не в счёт). Раньше было раньше, а теперь…Теперь Ярмэйн Ярренвейн был роном Йостриннэй-йа-Эанэ-Тэрнэй и не желал лучшей судьбы.
Он был плоть от плоти, кровь от крови – Ястринэнн. Он безумно любил эту землю и понятия не имел, как он мог жить, не зная её раньше.
Ястринэнн был прекрасен, даже сейчас, всё ещё укрытый снегом и скованный льдом, заставившим замолчать бесчисленные речки-ручейки-речушки и птиц, в превеликом множестве водившихся здесь с ранней весны до поздней осени. Зимний Ястринэнн становился средоточием тишины и тайны, снов, грёз, непроизнесенных слов и старого волшебства. Каждый шаг казался погружением в прошлое, в то время, когда лик Уумара был совершенно другим, ныне утраченным везде, кроме некоторых островков памяти, подобных этому. Ястринэнн существовал с самого начала мира. В самых древних легендах, сохранившихся в библиотеках Ингилора, Ярренвейн встречал упоминания об Атр’анне, Звёздами Осиянной – далёкой северной земле, покрытой лесом колдовских деревьев-аэсэй.