Страница 4 из 26
- Можешь. Но впредь не веди себя столь безответственно. Радуйся, что отца сегодня на работу вызвали.
Какая глупость! Отец не стал бы ругаться.
- Кого-то убили? – поинтересовалась я, остановившись посреди гостиной, в которую протиснулась мимо продолжавшей стоять у порога матери.
- Ты же знаешь, мы не говорим о его работе. Но зачем еще на ночь глядя могут вызвать следователя?
- Да, действительно. Ладно, ты ложись спать – я еще долго просижу за этим несчастным докладом.
- Не занимайся всю ночь, нельзя настолько себя выматывать.
А вот это уже на издевательство похоже.
- Что поделать? Я ведь хочу выучиться.
Разговор опять свернул на неприятную тему. Я не стала дожидаться продолжения – взбежала вверх по лестнице на второй этаж и вошла в свою комнату. Отреагировав на условный знак – щелчок пальцев, - вспыхнули магические шары, озаряя внутреннее убранство помещения мягким рассеянным светом. Должность у папы были почетная, а значит, и хорошо оплачиваемая, однако жили мы вполне скромно, пусть и в спокойном, престижном районе.
Моя комната не отличалась особой роскошью. Небольшая, но уютная, она была выдержана в светлых бежевых и ореховых тонах, визуально ее увеличивавших. Напротив двери – широкое окно с плотными коричневыми занавесками, отливающими медью. Перед окном письменный стол, на котором разбросаны не убранные с прошлого раза тетради, на краю стоит чернильница с перьевой ручкой, а посередине – прозрачная чаша на ножке янтарного цвета с магическим огоньком. В правом углу – платяной шкаф, рядом вдоль стены – кровать с красивым узорчатым изголовьем. У другой стены – туалетный столик с множеством ящичков для разнообразных мелочей, над ним – крупное овальное зеркало в изящной оправе цвета меди, а по обе стороны тянутся книжные полки. Почти весь пол покрыт бежевым ковриком с коротким, но мягким ворсом. На туалетном столике – еще одна лампа из янтарного стекла и в таком же стиле бра над кроватью. Быть может, слишком просто для дома одного из лучших королевских следователей, но никто из членов семьи никогда не стремился ни к вычурности, ни к излишней демонстрации богатства.
Усевшись за стол, я выгрузила книгу из сумки, пододвинула к себе тетрадь с чернильницей и попыталась настроиться на рабочий лад, чему существенно мешали мысли, вместе с раздражением возникшие в голове во время разговора. «Не перезанимайся, нельзя настолько себя выматывать». Как же! Если мама настолько беспокоится о моем здоровье, то почему бы не отменить эти глупые, несправедливые условия?
«Высшая школа магии явлений и арэйнологии» – лучшее учебное заведение магии в нашем городе, а потому как живем мы неподалеку от столицы, где магии не обучают, то, пожалуй, и во всем королевстве. Принимают в высшую школу в возрасте одиннадцати-двенадцати лет любых желающих, магически одаренных детей, родители или родственники которых способны оплатить далеко не дешевое образование. Бывают исключения, когда оплата необязательна, правда, принятый подобным безвозмездным образом ученик должен быть выгоден самой школе, а то и королевству. Пять лет поступивших ребят обучают магии явлений, в той или иной степени свойственной всем людям. После этого большая часть студентов выпускается в качестве высоко (или не очень) квалифицированных магов, что зависит от достигнутых успехов на последних экзаменах, и лишь немногие остаются еще на два года обучения, поступая на факультет арэйнологии. Здесь учатся только эвисы – люди, способные подчинять своей воле арэйнов. Именно эвисы являются тем исключением, обучение которых в связи с некоторыми обстоятельствами может стать бесплатным. Если б не это, я никогда бы не сумела осуществить свою заветную мечту и достигнуть желанной цели!
Мама не хотела, чтобы я изучала арэйнологию. Она не хотела, чтобы я стала Заклинательницей арэйнов, и сделала все возможное, чтобы мне помешать. Когда первые пять лет обучения подошли к концу, скандалы превратились в единственный способ нашего общения и регулярно повторялись день ото дня. Конечно, быть простым магом почетно, кем и советовала мне стать мама, однако мне хотелось большего, я всегда мечтала повелевать арэйнами! Разве может эвис отказаться от подобной возможности, если это у него в крови? Я спорила, злилась, обижалась, но мама твердо стояла на своем, продолжая повторять, что я не должна изучать арэйнологию и становиться Заклинательницей. Во время одной особо яростной ссоры мама заявила, что если я нарушу ее волю и продолжу обучение, она перестанет меня содержать и даже просто кормить. Конечно, деньги в нашу семью приносил отец, но с мамой обычно не спорил, а потому хватило одного слова, чтобы он лишил меня денег. А ведь отец не был настроен столь категорично против Заклинателей арэйнов и, как подобает нормальным людям, он их уважал.
Несмотря на все трудности, я все же поступила именно так, как считала нужным.
Пять лет обучения магии явлений показали, что я весьма способна, к тому же, старательна и усидчива. Немаловажную роль сыграл тот факт, что постепенно эвисов становилось все меньше, а потому ими не разбрасывались, их по-настоящему ценили. Обговорив непростую ситуацию с директором школы, я добилась разрешения обучаться бесплатно. С жизнеобеспечением было сложней. Пришлось пойти на работу, чтобы не умереть с голоду в родном доме и в перспективе радовать себя новыми вещами – от письменных принадлежностей, необходимых во время учебы, до одежды, которая так легко и быстро приходит в негодность. Если установлением столь жестоких условий мама надеялась помешать мне изучать арэйнологию, то она серьезно просчиталась!
Работа официанткой в престижном ресторане и учеба в школе отнимали все свободное время, не оставляя свободных минут ни на развлечения, ни на простые прогулки с друзьями. Поначалу ребята удивлялись тому, как веселая, общительная девушка превратилась в вечно занятое, уставшее создание, но быстро привыкли и перестали меня куда-либо звать. А ведь прошел только месяц. С какой легкостью друзья могут вычеркнуть кого-то из списка своей компании, как быстро забывают, воспринимая твое отсутствие как нечто собой разумеющееся! Что же до новых связей в пределах образовавшейся с началом учебного года группы, то на их установление не было ни энергии, ни желания, ни возможностей.