Страница 159 из 187
"Господин Никто"
***
Я села прямо, перестала теребить юбку и, набрав в легкие побольше воздуха, спросила:
— Скажи мне правду, я смогу иметь детей когда-нибудь?
Стоявшая ко мне спиной и перекладывавшая на столе какие-то бумажки чародейка резко замерла. Из своего положения я заметила, как опустились ее руки, а потом несколько раз поднялись и опустились плечи, когда она глубоко вдохнула, то ли успокаиваясь, то ли оттягивая ответ.
— Астрид! — не выдержала я.
— Гвен... — она все же повернулась ко мне лицом. — Снова?
— Да.
— Это плохо, плохо... — бормоча себе под нос, она прошла в другой угол комнаты и остановилась там.
— Я знаю, что плохо, — я понимала, что она вовсе не виновата передо мной ни в чем, но от ее реакции на прямой вопрос где-то в груди начинала противно клекотать злость. — Скажи как есть!
— Ты можешь забеременеть, ты сама это понимаешь, — наконец сдалась чародейка. — Но не можешь выносить. Это не совсем бесплодие, яйцеклетка жизнеспособна, но организм не может нормально принять плод. Твои женские органы на это неспособны. Два выкидыша только за четыре месяца и еще тот раз...
— Помню.
— Зародыш даже до матки не дошел, это почти стоило тебе жизни, — я подняла голову, сообразив, что она впервые заговорила о случае перед съездом чародеев. — Если бы рядом вовремя не оказалось Филиппы, маточную трубу могло бы разорвать, а внутреннее кровотечение было бы уже не остановить. Мне жаль, милая. Не в моих силах что-либо сделать.
Я откинулась на спинку стула и прикрыла глаза.
С возвращения из Лок Муинне прошло четыре месяца. Судя по произошедшим вокруг меня переменам — целая жизнь.
Про Филиппу я так ничего больше и не услышала, словно ее никогда и не существовало. О том, что это не так, напоминали сначала сплетни на улицах и в таверне, а потом, когда тема поднадоела, только пустующий дом возле Замка Трех Отцов, оставшиеся вещи из которого так никто и не рискнул вынести.
Геральт и Трисс вернулись в город вместе с нами, но надолго не задержались. Ведьмак вернул себе память, а встреченный им в городе вранов Лето поведал ему про черноволосую чародейку со сложным характером и черной бархоткой на шее — Йеннифер из Венгерберга — которую они вместе с Зерритом и Эганом нашли брошенной Дикой охотой, потерявшей память, как и Геральт. Пробыв в Вергене чуть больше дня, он сорвался на ее поиски. Трисс отправилась вместе с ним. До нас доходили вести о них, но я предпочитала им не доверять, прекрасно представляя, какими небывалыми подробностями они обрастали, прежде чем быть услышанными мной.
Золтан и Лютик остались в Вергене.
Как я узнала только вернувшись в город с обернувшегося трагедией съезда, долина Понтара получила статус автономного государства, а Саския титул королевы, с разрешением передавать его своим потомкам. Все это упорно вынуждало верить в реальность понятия "Хэппи энд". В Вольное государство в долине Понтара начинали тянуться люди и нелюди в погоне за лучшей жизнью. Даже мои новые знакомые-низушки смогли найти свое место. В буквальном смысле — для своей пекарни они получили домик на одной из самых людных улиц города. Сахарок уверенно заявила мне, что это плата за трудности и лишения, которые она вынуждена была переносить, но что-то — например, внезапная излишне сильная любовь к булочкам городского старосты и, как следствие, его частые посещения их заведения — наталкивало меня на мысли, что не только в этом дело.
Астрид тоже предпочла остаться в городе, вернувшись в свой дом и, наконец, получив долгожданную возможность вновь заняться любимым ремеслом. Она, впрочем, не стала единственной страстно увлекающейся особью ученого в своем доме — по инициативе самой чародейки в мою освободившуюся комнату заселилась Шура, наконец получившая в свое полное распоряжение все необходимые ей инструменты. Теперь, при приближении к двери в любое время суток, из-за нее можно было услышать металлические звуки любого характера или же громогласное сопение. Конечно же в случае, если хозяйка не покидала свою берлогу дабы провести несколько часов с очередным кузнецом в объяснениях того, какую именно деталь он должен ей выковать.
За починку телепорта она взялась основательно, попутно желая еще и усовершенствовать его. Единственной ее проблемой стала вещь абсолютно банальная для нашего с ней мира, но такая проблематичная для этого — для работы телепорту нужен был аккумулятор в виду безвременной кончины первого. Именно поэтому на втором месяце проживания в Вергене в ее комнату практически переехал угрюмый полукраснолюд Дорин, в котором неожиданно пробуждалось умение громко и пылко спорить, когда они пытались найти альтернативные источники энергии, способные заставить аппарат заработать вновь. Отказываться от своей Нобелевской премии и жизни в отапливаемой квартире с водопроводом подруга была не намерена.
Что до меня... Я смирилась. Не то чтобы я не скучала по цивилизации двадцать первого века, технологиям, водопроводу, канализации и, в конце концов, туалетной бумаге, просто... Здесь я была счастлива. Да, пожалуй, именно так. Ком вставал в горле, когда я вспоминала оставшегося в моем мире папу и то, что он наверняка думает о моем исчезновении и изводит себя, но как бы ужасно я себя не чувствовала, отказаться от новой жизни я бы уже не смогла. У меня были близкие люди, намного больше, чем когда-либо прежде, дом и... Наверно, семья. Иорвет с нажимом в голосе называл это именно так, пресекая мои вяканья по поводу недостаточности для этого понятия всего лишь двоих. Иной раз, когда я не унималась и после этого, он добавлял, что ему вполне достаточно и одного ребенка в доме. Он не был из мужчин, умеющих успокаивать долгими, бессмысленными по сути своей речами, а я этого от него и не ждала.