Страница 3 из 49
— У тебя кран течёт, инструменты есть?
Она вздрогнула от неожиданности. Вова стоял возле раковины, пытаясь закрутить кран. Настя затянулась и махнула рукой:
— Не надо, ребятам из ЖЭКа бутылку поставлю, и починят.
— Ага, пьяные починят и через два дня опять капать начнет, — покачал головой Вова. — Есть инструменты или нет?
Настя молча встала и пошла в кладовку за Витиными инструментами. Витя всё собирался сделать ремонт, поклеить новые обои, ванную обновить, да откладывал на потом, а потом… А Вова этот — мужик хозяйственный, с ходу в галоп за кран, небось дома у него всё в порядке! А у неё вон кран капает, в ванне вообще струйкой течёт, обои от стен отклеиваются, краска на окнах облупилась.
Она поставила перед Вовой сумку с инструментами, и он без слов принялся раскручивать кран. Настя заварила кофе, удивляясь, как ещё не потеряла навык, и присела с чашкой к столу. Поколебавшись, вытащила из пачки новую сигарету, закурила. Вова разобрал кран, неодобрительно качая головой, проворчал что-то под нос, копаясь в железках, снова собрал всё на место, хорошенько закрутил и присел на освободившееся Артёмкино место:
— Я бы починил, но у тебя и прокладок нет. А там всё менять надо к чёртовой матери. И сифон тоже.
Настя пожала плечами:
— Оставь…
— Слушай, я сейчас занят. Подъеду часам к восьми и всё тебе сделаю. Договорились?
— Мне заплатить нечем, денег нет.
— Кто тебе про деньги говорит? Ужином накормишь, делов-то!
Она взглянула ему в глаза — он улыбался. Настя машинально улыбнулась в ответ, стряхивая пепел, и Вова одним глотком выпил горячий кофе:
— Ну всё, уехал. До вечера.
И ушел, тихо затворив за собой входную дверь.
А Настя осталась сидеть над своей чашкой с одной-единственной мыслью в голове — что приготовить на ужин? Холодильник был пустой, отвратительно большой, ярко освещенный и пустой. Три сосиски, пол-огурца и два последних яйца, это не ужин. За такой ужин никто не то что кран не починит, даже винтик не отвинтит! Что ж такого с ужином придумать?
Этот вопрос мучал ее до четырёх, когда Ленка и Артём, словно сговорившись, уснули перед мультиками. Настя повертела в руках кошелёк с десятью тысячами и отложила его — это Темке на шапку, это не тронь! Деньги у неё были, отложены на похороны, в «стенке», в книге о вкусной и здоровой пище издания 1956 года. За год удалось скопить сто тысяч, и она стойко не трогала ни одной цветной бумажки. Если бы не Вова с краном… За такие деньги её только в тряпочку завернут и в Свислочь выбросят. Возьмёт немного, чего уж там! Обойдутся без тряпочки, бросят как есть.
Словно украдкой от самой себя, она вытащила из книги десять тысяч, сунула в карман и пошла одеваться. Час у неё есть, пока эти сони сопят в унисон, сходить в «нижний» магазин, там мясо дешевле.
В магазине Настя долго стояла у прилавка с полуфабрикатами, сжимая в кармане несчастную неконвертируемую денежную единицу. Потом решилась-таки: попросила четыре отбивные (дома обваляет их в двух оставшихся яичках и крошках хлеба из хлебницы), взвесила в другом отделе полкило помидоров, сходила за баночкой майонеза. Вот так, ужин готов! Дома ещё осталось несколько картофелин, сделает мясо, салат с майонезом и варёную картошку, гулять так гулять! Спохватилась, пересчитала деньги — хватит ли на бутылку? Взяла «Пшеничную» за две тысячи и вздохнула — эх, где счастливая молодость с Мартиниями и Бэйлизами, которые покупал иногда Витя, чтобы мирно посидеть вечерком вдвоём.
Отбивные весело шкворчали на сковородке, начищенная картошка ждала в кастрюле с водой, а Настя заканчивала резать лук на салат, когда Артём появился в кухне с красной спортивной машинкой:
— Машина!
Настя сразу и не отреагировала, а потом резко обернулась:
— Что?!
— Машина, — повторил Тёма, показывая игрушку.
Настя опустилась перед ним на колени, схватила за плечи, и, чувствуя, как щиплет в глазах, попросила:
— Тёмочка, котёночек, повтори ещё раз, что ты сказал!
— Дядя принес машину. И другую, синюю, — вежливо исполнил просьбу мальчик.
Настя прижала его к груди и разрыдалась:
— Солнышко ты моё! Наконец-то!!!
— Почему ты плачешь, мама?
— От радости, Тёмушка, от радости…
— От радости надо смеяться! — возразил мальчик и, освободившись, убежал в комнату.
Настя улыбнулась, вытерла слёзы, встала и, подумав, откупорила бутылку водки. За такое не грех и выпить!