Страница 126 из 128
- Передайте вышестоящему начальству, что ракетный удар по Ческе-Будеёвице на данный момент неэффективен. Город оставлен. Жду звонка с решением по этому вопросу. Доброй ночи.
Не дожидаясь ответа заместителя, Клинт выключил телефон.
Нужно дать Сеною время увести всех подальше.
Пока что ракетный удар никто не отменял…
Дорога на Пльзень
5:00
До рассвета ещё часа два-три. Длинная вереница берсерков, демонов и иных представителей этого мира, о коих люди за тысячелетия предпочли забыть, шли прочь от города, который вполне мог стать самым большим погребальным костром для всех – и живых, и мёртвых.
Сеной шёл пешком. Перед ним шестеро берсерков на носилках несли Вихря, Шекса и Зверь. Тлена не было… Это могло означать всё что угодно, но Хранитель был почти уверен, что снайпер погиб. Когда и где - не столь важно.
Когда трое придут в себя, если придут, Сеной не знал. Прогнозировать можно было бы, будь они хотя бы ангелами с душой. А так… Трудно сказать. Игницея создана не для людей, и он отдавал себе отчёт в том, что может последовать за употреблением её людьми. Хотя будь они просто людьми, скорее всего, их схоронили бы уже давно. Да и вряд ли ввязались бы в эту историю…
Но эти трое не как все и они здесь.
В небе над колонной прошуршали крылья пары десятков ангелов, были слышны стоны – продолжают носить раненых. Страшно подумать, что было бы без крылатых. Такое количество увести за считанные часы не удалось бы.
Рядом с Сеноем, позади, выразил своё недовольство Фидеил. Возвращённый в руки матери единственный выживший Хранитель был невероятно спокойный малой. Сеной приостановился, чтобы Эмитра догнала его.
- Позволишь помочь?
- Конечно, Хранитель Сеной. Кому, как не вам, Я могу доверить Фидеила?
- Надеюсь, Гавриил тоже будет в их числе по прошествии времени.
- Он поправится – он столь же упорный, как и два других его брата. Каждый в своём. Гавриил встанет на ноги быстрее, чем мы надеемся – вот увидите.
- Кажется, Я нашёл ему сиделку. – Усмехнулся Сеной.
Эмитра покраснела и ночная ещё темнота не скрыла этого от взгляда Хранителя.
Дронов в небе тем временем стало больше. Они не стеснялись и пролетали на той же высоте, что и ангелы, несущие раненых. Смешать людям все карты было, может, не лучшей идеей для последующего диалога с ними, но Сеной сделал, как считал правильным. А если они не отступят и удар будет нанесён по всем расходящимся в разные стороны отрядам, то… То это лишь докажет, что Михаил был прав в своём отношении к бездушным.
Как ни горько это признавать.
***
Хильд стояла одетой на берегу озера.
Скоро люди нанесут удар своим оружием и уничтожат город. Нужно успеть убраться отсюда как можно дальше.
Глубоко выдохнув, она развернулась. До восхода ещё долго, но она почти всё видела. И того, что видела, ей было достаточно.
Михаил лежал, укрытый с ног до головы своей же одеждой. Ещё живой, но это не продлится долго. То, что он урождённый Хранитель, конечно, вносит свои коррективы. Ангелы, что рождаются раз в несколько поколений, должны отличаться особой живучестью.
Хильд заметила, что доселе ровное дыхание немного сбилось – начало конца.
Из-под одежды донеслись сдавленные хрипящие стоны. Ангел пытался хватать воздух, но организм отторгал. Действие витетморцеи иссякло – четвёртая фаза сейчас наступит. В сущности, если бы не было первых трёх, то смерть бы уже давно наступила.
Взглянув в небо, Хильд поразилась количеству звёзд на небе. Они были столь прекрасны и незнакомы для неё, что дух захватывало. И как же люди, видя это всю жизнь, могут быть такими сволочами? Неужели бездушие настолько тяжкое бремя, что они отрицают саму суть жизни – созерцание прекрасного, порождение прекрасного…
Михаил хрипел тише. Быстро подойдя к нему, Хильд стащила с его лица одежду, открыв тем самым ему глаза. Спешно отойдя, валькирия бросила ему:
- Взгляни напоследок.
И Михаил смотрел на родные ему звёзды. Под ними он родился, вырос, встал на крыло, стал Хранителем и начал Первую Войну.
Валькирия смотрела на него. Смотрела и видела в его взгляде то, чего не могла увидеть в парализованном лице – он прощался.
Глаза Михаила закрылись.
Спустя несколько мгновений его тело вспыхнуло, ярко осветив гладь озера, близкие деревья, тени от которых побежали вглубь леса, словно прячась от столь яркого света.
Хильд отшатнулась – огонь души архангела был куда ярче и горячее.
Глядя на пламя, она вспомнила последние слова матери, которые касались этого дня:
- Когда пламя души возьмёт в вечный полёт отца твоей дочери, не отрывай взгляда от огня. Пусть через твои глаза, через твои воспоминания искра той души,что жила в том неведомом воине, останется в тебе и станет частью души твоего дитя.
Хильд показалось, что она даже вновь ощутила, как мать положила ей руку на живот, слегка погладив. Она отвела взор от догорающего тела Михаила – пусть лучше ребёнок будет похож только на меня, чем в нём будет жить такая же ненависть, что жила в душе отца.
Отвернувшись и отойдя, валькирия взлетела и направилась в сторону, где её будет ждать стая валькирий.
Ей неведомо, что будет завтра или ещё позже, но валькирия теперь точно знала, что её род будет продолжен – она выполнила наказ матери. Очень скоро она сама ей станет.
Конечно, она боялась. Боялась мира, где будет расти её дитя. Боялась людей. Боялась Гавриила, который рано или поздно сможет прийти и испросить с неё за кинжал в спину.
Но это будет потом. Сейчас для неё важна лишь та жизнь, что зажглась у неё под сердцем.