Страница 99 из 111
- Да. Нужно было сразу сказать, - кивнула я.
Дальше нам предстоял оживлённый завтрак. Теперь вся родня, сговорившись, переключилась на Митю. Его расспрашивали обо всём! Кто сам, кто родители, где родился, где учился, какие планы на жизнь, сколько хочет детей. Когда Митя уверенно ответил «много», я чуть не поперхнулась. А уж когда похвастался «что умеет с ними справляться» - я аж раскашлялась, представив загон моих белобрысых детишек, маршем идущих в огромную комнату, охраняемую толпой нянек. А за углом еще дверца в небольшой такой, домашний и практически уютный, чертог раскаянья с сугробами.
Кошмар.
Нащупав его ладонь, лежащую на лавке, я принялась под столом выводить на ней буквы.
«Не дам издеваться над моими детьми», - твёрдо и письменно заявила я.
Митя, продолжавший беспечно болтать с моим дедом, перехватил мою ладонь и начал на ней тоже что-то выводить. Вот только как не пыталась – что там не поняла. Разобрала только первую букву «Я».
Бросив на меня взгляд, декан понял – не дошло.
- Я тоже, - улыбнувшись, тихо ответил он.
Все за столом с интересом уставились на нас, но Митя уже вернулся к прежней теме, и скоро эти слова были забыты.
Митин разговор с дедом затянулся. Я уже хотела куда-то пойти и что-то делать, но дед задавал всё новые вопросы и декан отвечал. Сначала это походило на допрос, но сейчас все уже смеялись, и расходиться не спешили. Гадая, куда хочу пойти и чем заняться, я молча строила планы.
- Жрёте? – недовольно проворчал Боровик, деловито взбираясь рядом со мной на лавку. Сидя ему до стола было не дотянуться, так что он взобрался на неё и встал во весь рост. Пока Мама с папой находились в глубоком шоке, а бабуля смотрела на незваного гостя распахнутыми от неожиданности глазами, гость взобрался на стол, и на коленках прополз до середины. Там взял и понюхал беляш, удовлетворенно крякнул и прилепил его к своей голове. Там же оказалось еще парочка блинов. Напоследок гость захватил дедову кружку с чаем, и пополз на крачках обратно – к моей лавке. Там снова встал в полный рост, отлепил от головы беляш и принялся есть.
- Боровик! – пискнула бабушка таким тонким голосом, словно ей шестнадцать было не больше.
- А ты похорошела, чертова подружка, - выдал тот, жуя беляш.
- Так жена уже, Боровик. Пятьдесят лет прошло, - ответила бабуля довольно зардевшись и поправляя прическу.
- Давно тебя здесь не было, - произнёс дед Леонид.
- Да что мне тут? Сиди да прячься. Скучно, - посетовал гость. – Чуть-чуть на селение порчу наведёшь, так уже бегают, ищут, лопухи. В лесу ветки ломают, - отклеив блин, боровик придирчиво его рассмотрел. – А варенье есть?
- Так вот же! – засуетилась бабуля, пододвигая ему пиалу. – А сейчас чего пришел?
- Так звали же. Эти! – он кивнул на нашу компанию (мы с Митей и Ядским на одной лавке сидели). – Дары предложили за дело. Решил посмотреть, что за дары.
Тут я ждала от семьи упрёков, укоров, но вместо этого бабуля произнесла неожиданное.
- А ко мне чего не пришел, когда звала?
- Так надурила же в последний раз, - проворчал боровик пальцами выбирая из пиалки последние капли варенья и эти пальцы самозабвенно облизывая. – Нож дала мне, старый сказала, в драке погнутый, злобой пропитанный, а я из него ни единого мало-мальски приличного зелья не соорудил. Хотел лешего одного бородавками неизлечимыми наградить, а он получил только чесотку и ту на неделю.
- Ой, ну я думала нормально он там злостью напитан, - снова поправив волосы, сказала бабуля. Но что-то мне не верилось.
- Вот врёшь ты всё, - не стал деликатничать Боровик и снова пополз по столу, заглядывая в тарелки. Прихватив в итоге миску сметаны, он пополз ко мне. – А этот, - кивнул он на Ядского. – Хорошие штуки мне принёс. Вилка аж пропитана скверной. Любую гадость из неё сотворить можно. Думаю, даже два раза.
- За скверну отвечаю, - заверил Ядский. – Я сквернее вилки в жизни не видывал.
- Вилка и правда что надо, - покивал Боровик и принялся всеми пятью пальцами выгребать из миски сметану. – Сварил я вам, что просили. А еще этой, - он кивнул на меня. – Зелье немоты.
Я ахнула. Митя весь подобрался.
- Да лёгонькое. Вдруг изведёт вас? Хоть отдохнёте, сердешные, недельку-другую.
- Бабуль, это он всегда садюга такой? – спросила я и почесала шею. Во мне боролись два желания: первое – Боровика не злить, второе – отлупить этого гада тапкой.
- Так он же кикиморам ближайший родственник, деточка. Каким ему еще быть?
- Ууу, - протянула я, косясь на гостя, самозабвенно обсасывающего грязные пальцы. – Кикиморам значит…
- Че то я тут подзадержался у вас, - довольно поглаживая заметно округлившийся живот, произнёс Боровик. – Пора и честь знать. Вот, - деловито похлопав по карманам, старик вытянул небольшой пузырёк похожий на те, в которых бабуля духи хранила. – За что уплачено, то сделано.
Ядский, которому «заказ» был протянут, выглядел ошарашенным.
- Зачем так много? – выдохнул он, держа пузырёк с опаской.
- Так говорю ж: скверна хорошая! Я себе три литра наварил, ну вот и вам плеснул, чтоб точно хватило.
- А сколько нам нужно было? – шепотом спросила я ведьмака. Пузырёк то с виду небольшой, с пол моего кулака.
- Одна двенадцатая капли… - севшим голосом ответил Ядский.
- Ого! Так этим несколько деревень опоить можно!
- Ты не о том думаешь, Маренка, - как-то мрачно произнёс Митя. – Если нас с таким пузырьком поймают…