Страница 9 из 111
- Он там жилетки раздаёт, - ответила вынырнувшая из соседнего сугроба Рася. – Мы не взяли.
- Предатели! – возмутился знакомый мне чистокровный чертёнок с завитыми рогами. – Совсем гордости не имеют! Вот так, один раз им нос холодом обдуло и уже на всё согласны!
- Слабаки! – подтвердил его друг.
- Эх, надо было брать, - вздохнул самый мелкий из нас, чистокровный чертёнок лет восьми.
- Ты, Фанька, не дури, - ответил тот, что с рогами. – А то папке всё расскажу! Как ты тут нас позорил!
- Гошка, ну холодно же, - возмутился мелкий. – Давай возьмём эти жилетки. У них даже цвет хороший.
- Ты петельки на спине видел? – спросил Гошка, вытирая снег с крученых рог и обнимая себя за плечи. – Это они нас так ловить и тягать куда им вздумается будут. Мне друг рассказывал. Ни за что эту дрянь не надену!
- Да здесь даже хуже, чем в той гимназии, где я была, - нахмурившись вставила Рася.
- Ты была в другой гимназии? – высунув нос из ладошек, в которых его грела, спросила я.
- Да. Но я оттуда сбежала и тогда меня приволокли сюда. Сказали, что от этого декана мне не уйти, - Рася недовольно морщила нос и враждебно посматривала на дверь.
- Да этот декан… да я ему… - захлебнулся возмущением Гошкин друг.
- Тсс, - зашипел Гошка. – Изька!
Я видела то же, что и Гошка. А именно декана, открывшего ворота, на этот раз почему-то бесшумно, и стоящего за спиной Изьки.
- Этот благородно сердечный у нас еще попляшет! Еще поплачет! – разошелся Изька не на шутку.
- Так, - громко окликнул Димитрий Авдеевич, перекрикивая, поднявшуюся буру. - Все выходят, кроме этого, - ткнул он пальцем в сжавшегося Изьку.
Изька разочарованно заныл и даже всхлипнул, но нашего декана это не проняло.
Мы же с остальными чертями снова зашли в тёмный тёплый зал. Сейчас здесь был лишь наш декан и Борис.
- Еще одна попытка, - бодро объявил декан, беря с тележки несколько жилеток. – Ваша форма. Берете?
- Да! – воскликнул мелкий Фанька и подбежал к декану, выхватывая жилет.
Рася молча и сурово нахмурив брови прошла к декану и тоже выхватила одну из жилеток, тут же натягивая на себя.
А мне так обидно стало! Это что же?! Вот так? Меня просто заставят надеть эту гадость против моей воли, измучив каким-то морозом? Да ведь черти не простужаются, и мёрзни не мёрзни, а ничего серьёзного всё равно не будет! А я так вообще водяная наполовину. У меня отец под льдинами плавает и жарко ему говорит. Должно же было и мне хоть что-то от терпимости к холоду передаться? «Ну уж нет» - решила я. «Не позволю себя как зверюшку воспитывать!»
- Ну что? – спросил декан нас с Гошкой. – В сугроб?
Не сговариваясь, мы с Гошкой повернулись и пошли к воротам. Борис, тут же открыл нам, но пройти сразу мы не смогли ведь оттуда вырвался Изька.
- Я согласен! Я согласен! – завопил чертёнок, бросаясь к декану и хватая жилетку.
Гошка неодобрительно покачал головой, и фыркнул.
- Вот и отлично. Двое осталось, - произнёс Димитрий Авдеевич, разминая шею. – Чего стоите? Идите. Сугробы ждут.
Вскинув подбородки, мы с Гошкой снова вышли в слепяще-светлую, заледеневшую степь.
И тут же это всё показалось мне плохой идеей. Прямо очень плохой. Но отступать поздно! Мы черти, свою чертову честь должны блюсти. Тем более перед людьми! Тем более, перед чистокровными и чистосердечными!
И вот мы с Гошкой стоим и молча мёрзнем.
Стояли долго. Я замёрзла так, что зубы стучали, а плечи дрожали словно я вот-вот пущусь в пляс. Гошка сначала, кстати, танцевал. У него копытца мерзли. Потом бедняга сел и совсем пригорюнился.
А когда врата наконец открылись, декан даже не дал нам выйти. Зашел сам. Поправил ворот рубашки так, чтобы шею закрывал, а потом бросил нам по жилетке.
- Кто наденет, может выйти.
- Прости, - выдохнул Гошка, глядя на меня, и накинул жилетку. Декан отступил в сторону выпуская чертёнка. Вскинув бровь, человек посмотрел на меня.
Я вместо ответа пнула жилетку ногой подальше и села на корточки, сжимаясь в комочек.
Не позволю, чтобы человек мной командовал! Не позволю! Этот холод – просто холод! Ничего со мной не станется. Не будет же этот чистосердечный меня тут до смерти держать? Его за такое уволят, а может и в тюрьму посадят - так что ничего он мне не сделает. Да и породу человеческую я отлично знаю. Попытается уговорить, пока дел не сотворилось. Вот тут я и смогу себе выгоду раздобыть, быть может это и сбежать мне поможет.
Когда спустя какое-то время я подняла взгляд – декана не было.
- Ненавижу, - прошипела я, и снова уткнулась носом в колени, воображая самые злые варианты мести.
То время, что мне пришлось просидеть там одной, я старалась не думать о том, как холодно и о том, как стучат мои зубы. Ноги замёрзли так, что даже пальцы болели!
- А в жилетке тепло будет, - произнёс чертов декан, беззвучно севший рядом со мной на притоптанный снег. – Я тебе еще одну принёс. Она возле огня висела.
Димитрий Авдеевич потряс жилеткой прямо у моего носа. Я поджала губы и снова уткнулась носом в колени.
- Не наденешь? – спросил он.
Я не ответила, решив потянуть время. Пока он сидел рядом, я хоть с одной стороны от ветра была закрыта.
- Как у ректора тебя увидел, так и понял, что самой проблемной будешь, - вздохнул он.
А я молчу и не смотрю даже в его сторону.
- Ты же понимаешь, что хоть черти с водяными не подхватывают простуду, но твоя ведьмовская четверть вполне на это способна? Можешь и слечь.
- Вот вы об этом и думайте, - буркнула я. – Если со мной что случится – вам первому влетит.