Страница 58 из 111
- Похоже, у нас и правда спорный гимназист, - пробормотал Ядский, не оборачиваясь к пришедшему и всё еще смотря на меня.
- Это не обсуждается, - отрезал чертов декан.
- Ну, обсуждается ли это, решать не тебе, а ректору, - бросив взгляд на собеседника, возразил Ядский. – У меня не все ведьмы мётлы приручают, а твоя гимназистка смогла. Выходит, неплохо выражена её ведьмовская четверть.
- Да это не метла даже, - возмутился чертов декан. – Мелкое черти-что в перьях.
- Ну каков гимназист – такова и метла, - хохотнул Ядский.
- Да вы… - выдохнула я.
- Убери, - Димитрий Авдеевич кивнул на мою несчастную метёлку. - Чтобы больше здесь не объявлялась.
- Пожалуйста, не делайте ей ничего, - взмолилась я.
- Я поговорю с Лаврентием Никифоровичем о сложившейся ситуации, - вдруг сказал ведьмак и это наполнило моё сердце надеждой. Переведут! Метлу отдадут! Сяду, привяжусь к ней, а то страшно, и к бабуле полечу!
- Сколько угодно, - прибирая меня за локоть, ответил чертов декан. – Пошли, Мара.
- Куда? – рассержено спросила я.
- Будешь выслушивать наставления своего декана, - холодно ответил Димитрий Авдеевич, утягивая меня за собой. Я бросила жалостливый взгляд на Мстислава, надеясь укрепить его в решимости перевести меня на ведьмовский факультет. А потом, вздохнув, перестала сопротивляться и пошла вслед за деканом.
В комнаты Димитрия Авдеевича я зашла злая как кикимора. Вихрем пролетела через весь холл, встала у окна, скрестила руки на груди. Собиралась не столько слушать, сколько спорить.
- Сядь.
- Постою, - буркнула я.
- К тебе друг сегодня приходил?
- Вы за мной следите? – вот и так злая была, а это вывело окончательно.
- Мара, я хочу поговорить с тобой. Поговорить очень серьёзно. Перестань так жутко крутить глазами. И я не конкретно за тобой слежу. Мне всегда дают список заходивших в чертов сад в течении суток. Мера безопасности. Савелий тут навещать мог только тебя.
- Ну раз всё и сами знаете, то зачем спрашиваете?
- Савелий говорил с тобой о произошедшем? – напрямую спросил декан.
- Он не помнит ничего, - не моргнув соврала я.
Димитрий Авдеевич вздохнул, а потом пожевал щеку, с сомнением смотря на меня. А я – скала! Смотрю уверено и зло. Не моргаю даже. Пусть считает, поговорили уже.
- Мар, - заговорил он неожиданно мягко, – ты, наверное, сильно напугана происходящим.
Еще бы. Тут и того что было с чертятами достаточно для перепуга. Что уж говорить об истории с Савелием.
Декан продолжал смотреть на меня полным сомнения взглядом. Я уже думала проситься уйти, когда он снова заговорил.
- Мы не знаем кто это делает, но очевидно одно – вред хотят причинить именно вам, нашим гимназистам… - декан оборвался, а потом медленно подошел ко мне. Остановился в двух шагах, но после паузы снова шагнул еще и еще раз. Мне задирать голову не хотелось, потому я отвернулась от него к окну, – Я понимаю, ты чертовка и ты очень хочешь сбежать, но сейчас это опасно, как никогда, понимаешь? Мы не смогли вовремя спрятать водяных за стенами гимназии, и это привело к ужасным последствиям. Я не должен этого говорить своим гимназистам, но тебе говорю. Не хочу, чтобы ты пострадала.
Молчу. Злиться уже сложнее, и я кажется уже не скала, но всё равно молчу.
- Я лично вручу тебе метлу, едва на второй курс перейдешь. А ты, похоже, перейдешь скоро. Будешь у нас первой чертовкой при ведьмовском транспорте. Не вижу в этом проблемы. Но пока общаться с «питомцем» будешь в закрытых помещениях и при учительском составе.
Снова злюсь. Снова скала.
- Хочу верить, ты ко мне прислушаешься… но не могу рисковать. Прости. Никаких ведьмовских факультетов я не позволю.
Стою и думаю, что ж обидно то так? Желания бежать после его слов и правда поубавилось. Подумать хорошо об этом нужно… но всё равно. У меня метёлка! Это же такое событие, радость! А её у меня забрали и встречи ограничили, да будь я чистой ведьмой, то рыдала бы навзрыд и слала в декана проклятья. Но я черт и потому я просто злая и пакостить хочу.
И тут, так удачно, на буфете рядом сервиз стоял. Белый весь такой, с голубой каёмочкой. Ну я стопку взяла да из вредности толкнула. Она с оглушительным звоном разбилась об пол.
Повисла тишина. На декана даже смотреть было страшно. Появилась мысль, что с этим сервизом я психанула.
- Может тебя выпороть пора? Действенный, говорят, метод, - и вот произнёс это декан прямо-таки очень зло. Не как моя бабуля. Та умела угрожать ремнём так, что это выглядело шуткой. А тут аж мороз по коже.
Но я же скала. Так что напустила на лицо показную смелость и наконец посмотрела декану прямо в злые очи.
- Могу идти, или пороть будете?
- Иди, - сухо ответил он, резким движением открывая окно.
Спорить не стала, а то, судя по лицу еще мгновение и правда выпорет.
Ну я и полезла на подоконник. Так торопилась и даже волновалась, что потеряла равновесие и чуть не свалилась спиной обратно в помещение. Декан придержал и дождался, пока наконец выпрыгну.
Коснувшись ногами земли, я облегченно выдохнула.
Не задался разговор чего-то. Прямо совсем мне тяжело с Димитрием Авдеевичем говорить стало. Видимо из-за всех этих происшествий нервы разыгрались. И с сервизом нехорошо получилось. Вот если так подумать: приду к нему на блины, а у него для меня и тарелки не найдётся. Разбита! Эх. И о чем я только думала?
Но я решила не сильно этим озабочиваться, нужно о побеге думать. Точнее о том, стоит ли, или лучше посидеть тихо на попе, да папу подождать.
- Мара! Мара! – заголосил Гошка, скача ко мне на встречу. – Вот же здорово ты! Ух как же здорово!