Страница 2 из 111
- Да какой же из меня черт? - всхлипнула я и невинно заморгала своими огромными васильковыми глазами. Глаза у меня по папиной линии всё же, пусть внимание обратит, что как у чистокровных водяных. И белоснежные волосы до бёдер, в него же. Ростом, правда в папу не пошла. Папа высокий у меня, статный водяной, а я ростом даже не в маму, а скорее в деда Леонида – чистокровного черта. Правда дед еще ниже.
Леший на мою печальную реплику отреагировал странно - оскалился в улыбке на все двадцать четыре клыка. И вот улыбка эта мне не понравилась, но подумать об этом я не успела, так как отвлеклась на громко хлопнувшую за спиной дверь.
Вошедший в помещение человек, прошел мимо так быстро, что я не сразу смогла его рассмотреть. «Высоченный-то какой» - было моей первой мыслью. Его кудрявые каштановые волосы, падающие на лоб и виски, несмотря на короткий хвост под затылком, делали вошедшего похожим на лешего. Челюсть правда не волчья, а человеческая. Это наблюдение вновь насторожило. Только бы не чистокровный человек! Вот только бы не благородных помыслов!
Мужчина резким движение отодвинул от стены стул. Придвинул его поближе к ректору и повернув, сел лицом ко мне. Он в недовольном жесте сложил руки на груди и только после этого посмотрел на меня.
- Нет, я не согласен, - покривившись, отрезал он. – Это гимназистка Вениамина Игнатьевича.
- Ну как же, Митенька, - мягко возразил ректор. – Надзор нам четко пишет, без вариантов, что это гимназистка чертового факультета.
«Митенька» покривился пуще прежнего.
- Вы мне третью чертову дюжины замыкаете, Лаврентий Никифорович. Прошлые деканы уже на двух дюжинах увольнялись по причине слабого здоровья. Как я за ними усмотреть должен? – но это он не спрашивал, а так, высказывался скорее. – Гимназистка вылитая мавка, её то зачем ко мне?
Я как бы в подтверждение его слов, робко расправила подол своего василькового платья. Смотрите же – черти такое не носят. Спасибо, папеньке и бабуле, что привили мне любовь к платьям.
- Митенька, вот представьте, отправим мы с вами её к водяным, а коли она черт, так сбежит уже на следующий день. Зачем Вениамину Игнатьевичу такие хлопоты в его-то возрасте? Да и жалко чертовку, люди не пожалеют если снова оплошает.
«Митенька» продолжал хмуриться и осматривать меня придирчивым взглядом. Казалось, что увиденное ему совершенно не нравится, а это знаете, как обидно! Меня всю жизнь прекраснейшим из существ называли! Куколкой, мавочкой, красавицей и умницей иногда даже. И вот я стою в своём васильковом платье под цвет глаз - длинном, скромном, опрятном. Локоны всю дорогу на палец крутила, так даже прическа в лучшем виде, а он – кривится! Вот если бы он не чистокровным человеком был, да еще и с чистым сердцем, как заверяли некоторые, то я бы ему высказала. Но раз человек, то как-то боязно, потому, всхлипнув, я потупила взгляд в пол. В глаза смотреть опасно – раскусить еще.
- Эх, а ведь и правда на чертовку смахивает, - с досадой произнёс «Митенька» поле короткой паузы.
Мне пришлось приложить титанические усилия, чтобы скрыть своё разочарование.
Я что… прокололась?! Но как? Когда?
- Только уж больно взрослая, как для абитуриентки моего факультета, - добавил он.
Еще бы. Черти обычно лет в одиннадцать-двенадцать на пакостях попадаются, за что их и посылают вот в такие гимназии. А я аж до семнадцати продержалась, что весьма почетно и дед мой гордился этим страшно. У нас же, у чертей, шестнадцать - это уже совершеннолетие. А до совершеннолетия дорасти и ни разу по рогам, ну или по затылку, как в моей ситуации, не получить за свою породу, нужно еще уметь!
- По правде говоря, - вздохнул леший, осторожно расправляя воротник, - даже мне не приходилось встречать чертей-абитуриентов семнадцати лет.
- Вот! – довольно согласился чертов декан. – Быть может, и правда не ко мне... Ты на чем попалась, - спросил он меня, наклоняясь к письму, которое держал леший, - Заболоцкая Марена Вадимировна?
- ВадимИровна, - привычно поправила я.
- ВадимИровна, - снисходительно повторил он. – Так на чем?
Я опустила взгляд и потупилась в пол. Пересказывать произошедшее не хотелось.
- Ладно, - бодро прокомментировал Димитрий Авдеевич протягивая руки и беря у лешего письмо, - Почитаем. Так. Так. Хм, - бормотал он в процессе. – И за что ты его так?
Я решила еще помолчать. Если уж я изображаю водяную, то в теории, мне очень стыдно.
- Надеюсь у тебя был веский мотив, когда ты поджигала кузнецу и дом кузнеца… Хм, - снова пробормотал он. Я аккуратно подняла взгляд, и увидела, что чертов декан опять читает письмо службы надзора. – И сарай с телегой в придачу.