Страница 92 из 166
Роберт был полностью согласен с мамой, долой средневековые представления, основанные на глупых измышлениях недалекой женщины. Хоть она и его родственница, но он умел трезво оценивать людей, тетя была махровая националистка, без возможности исправления.
А Роберт до сих пор помнил нежные ласковые руки мамы, что гладили по голове. Вспоминать мамочку было невыносимо больно. Добрая, спокойная, очень ласковая, истинная жена и мать.
После аварии отношения с Людой, неожиданно стали разваливаться. Она его не бросила, поддерживала, караулила ночами в палате, помогая выкарабкаться. Ему даже казалось, что если бы Люды не было рядом, он бы не выжил, не видел бы смысла. Но Люда так и не смогла принять новость, что со спортом он навязал навсегда, никогда не зайдет в бассейн и не поедет на Олимпиаду. Она жила мечтой об олимпийских играх, его участии, и не смогла понять, что он теперь «спортивный» инвалид, с травмами, не совместимыми с активным спортом.
Люда его начала уговаривать попробовать, вопреки всему доказать, что Роберт не сдался, что он великий спортсмен. Ему «вдохновляющие» разговоры по душам, выворачивали все сознание. Он пытался объяснить, что не хочет возвращаться на воду и быть последним в заплывах. А первым, в силу серьезной травмы ноги, ему уже никогда не быть. Люда поняла все на свой лад, и начала жалеть его за слабость, чего он не смог простить. На этом их отношения закончились несколько месяцев назад. Люда сейчас встречалась с кем-то из команды пловцов, но ему это было уже не интересно.
В его жизни появилась чудесная девушка, одноклассница Зиночка Шелпакова.
***54/5
Роберт верил, что найдя хорошую девушку, познакомив ее с семьей, предоставив под очи тети Карины, сможет избежать навязанной женитьбы на Ани, которая неизбежно надвигалась. Через восемь месяцев Ани исполняется восемнадцать, чуть позже чем самому Роберту. Конечно, его не заставляли жениться так рано, он мог еще несколько лет «погулять» на вольных хлебах. Но нужно было объявить о помолвке и перевести Ани в статус официальной невесты.
Сопротивление женитьбе племянника тетя воспринимала, как излишнее упрямство и сетовала на дурное влияние жизни в Москве. По мнению Роберта, тетя была лицемеркой, зачем тогда ей было переезжать в Москву? Просить помощи отца с переездом и обустройством. Тетя уверяла, что ради сына Ашота, у которого не было перспектив в Ахалкалаки, с работой там большие проблемы, а в Москве столько возможностей развернуться. Сколько себя помнил Роберт, столько тетя ругала его родной город за распутство местных нравов, презирала москвичей, считая их заносчивыми выскочками. Не удивительно, что за не любовь к себе, люди отвечают взаимностью.
Окончательно принять решение бежать от Ани, как от чумы, помогла сама девушка, очутившись в центре городского скандала. Эта история стала для Роберта той лакмусовой бумажкой, шкалой людского любопытства, принципов, и даже внутренней нравственной границы. Все стали видны, как на ладони, даже родственники и знакомые сильно разошлись во мнениях.
Тетя Карина считала Ани чуть ли не героиней, а у Роберта, кроме интуитивной антипатии, возникло непреодолимое чувство презрения и брезгливости.
Позвонил брат Ашот, долго мялся, ходил вокруг и около, потом все-таки сознался, что скинул ему в социальную сеть одну аудиозапись, участницей которой оказалась Ани. Запись распространялась как вирус, ее пересылали друг другу в сообщениях. Кажется, весь круг знакомых обсуждал записанный на диктофон разговор двух девушек, кто-то смеялся и находил это забавным, кто-то возмущался.
- Брат, ты только не психуй. – выдал он напутствие Роберту и тут же отключился.
Лучше бы Роберт никогда не слышал эту запись, но в итоге прослушал ее десятки раз, разрывая себе сознание. Он находил каждый раз новые шокирующие подробности и снова делал один и тот же вывод, укрепляя себя в мысли, насколько это мерзко.
Девушка на распространенной записи делилась очень откровенными подробностями из своей интимной жизни. Ани ее расспрашивала, она же сделала эту запись и возможно обнародовала, слив ее кому-то из знакомых. Подружка Ани жаловалась на своего жениха, который принуждал ее к сексу, без потери девственности. Так как у них намечалась свадьба, жених был не городской, а по традиции, еще где-то в армянских селах и простыни вывешивали после первой брачной ночи. Удивительно, что некоторые еще практиковали и одобряли местные дикие обычаи.
Всех в записи интересовали подробности того, как жених практически шантажом выбивал из невесты анальный и оральный секс, грозил, что найдет себе кого-то на стороне, если не получит желаемого. По мнению Роберта так и нужно было сделать, найти кого-то на стороне и не принуждать невесту к тому, чего ей не хотелось делать. Ани фальшиво сочувствовала подружке, высказывая опасения, как бы и ее не ожидало в будущем подобное принуждение.
Роберт был в бешенстве, он несколько часов метался, не находя себе места. Ани вызывала у него глубочайшее омерзение, не столько тем, что обсуждала с подружкой сексуальные предпочтения жениха, девчонки делились первым опытом, учась на ошибках знакомых. Она, по мнению Роберта, совершила глумливое предательство по отношению к своей глупенькой подружке.
Скандал разразился грандиозный, семья подружки Ани была вынуждена уехать из города навсегда, оборвав все связи, так как восстановить честь опозоренной дочери уже не представлялось возможным. Помолвка, само собой, была разорвана со стороны жениха.
Роберт в первый раз и серьезно поругался с тетей Кариной, заявив, что с Ани он не хочет иметь ничего общего. Тетя, как и во все прошлые разговоры о будущей невесте, даже слушать не захотела аргументы племянника, требуя от него поддержки своей будущей жены, в нелегкий момент испытаний. Она провозгласила Ани героиней и пела ей дифирамбы, какая она умничка, вывела блудницу на чистую воду. Таким развратным подружкам не место в приличном обществе, и жалела семью жениха, которая тоже оказалась в центре скандала.