Полукровка

Мать переправила нас в мир смертных со слабо развитой магией – так мы могли хотя бы быть в безопасности от местных, слишком несопоставимы оказались возможности. К тому же, недавно отгремела очередная битва богов, и «новичкам»-победителям было не до магов – тут бы среди новой паствы закрепиться. Естественно, материальных проблем мы тоже не испытывали. А потом начались годы учёбы и привыкания друг к другу. Хоть мама и воспитывала из меня свою копию, всё же с отцом я не могла вести себя властно и жёстко. Я же знала его с рождения, знала, кем он мне приходится, а когда подросла, меня начало коробить, что родной отец обращается ко мне «госпожа». И первым делом, оказавшись без надзора матери, разрешила называть себя по имени, Лиэри, своё полное – Лэлирисана – не очень любила, да и язык свернёшь, пока выговоришь! Это пошло на пользу обоим – я училась в какой-то мере идти на компромисс и со временем поняла, что страх и преданность совсем не одно и то же, а он понемногу отходил от рабства и возвращал в душу уверенность в будущем. Отец стал единственным мужчиной, от которого я не хотела полной покорности. Кстати, только в Тарее (это мир, куда нас спрятала богиня) я узнала его имя, Рисантор Тертуриэс, аристократ в десятом поколении.

Моё обучение магии продолжилось. Сначала я досадовала на тяжёлые условия учёбы (в мире было слишком мало магических потоков, да и бедные довольно), но потом поняла, что это пошло лишь во благо. Позже было очень легко использовать магию даже в условиях скудости энергии. А если учесть, что из божественного арсенала мне досталось не так и много… Хотя, и не мало тоже: я была бессмертна, перестану стареть, когда захочу остановиться на определённом возрасте, со временем научусь сама переходить между мирами, а если смогу создать культ поклонения себе, то есть вероятность стать полноценной богиней! Ну и ещё пара аспектов, о которых я узнала много позже, правда радости мне это знание совсем не принесло…

Магические же возможности, как и говорила, оказались очень сильные: универсальность, а к ней в придачу и склонность к ментальной магии. Но всем этим ещё предстояло обучиться пользоваться. Не скажу, что прошедшие годы были скучными. Помимо учёбы, которая давалась мне не особенно тяжело, я не забывала и о развлечениях и личной жизни. Мы много путешествовали по миру, а на двадцатипятилетие отец подарил замечательного раба, ставшего моим наставником в искусстве любви. И пусть выглядела я тогда, как четырнадцатилетняя человеческая девушка, но тело уже пробудилось и требовало чего-то неизведанного. Ларс оказался хорошим любовником и наставником, он даже уломал меня попробовать роль жертвы в сексе, и, как ни странно, мне понравилось. Иногда можно и так разнообразить развлечение, особенно, когда знаешь, что на деле хозяйкой ситуации являешься всё же ты.

Шли годы, я училась и взрослела, и, когда мне исполнилось сорок восемь, произошли сразу две вещи – осознала, что уже готова к самостоятельной жизни и больше учиться у отца нечему, а значит, могу дать ему свободу, и проснулся дар «проводницы душ», только какой-то модифицированный… Оказалось, что я способна поработить душу любого умирающего или недавно умершего, а не только тех, что убила сама, и это было очень плохо! Благодаря крови матери, богиня Смерти нашего анклава легко вычислит меня и заставит служить себе – кто же захочет терпеть под боком конкурента? А быть подневольным исполнителем (поскольку столь могущественной богине мне нечего противопоставить) жутко не хотелось, ведь именно от этого старалась оградить мать. Так я поняла, что придётся не просто скрываться, а бежать из родного анклава как можно дальше…

Как узнала о проснувшемся даре? Случайно… Мы с отцом опять путешествовали (я научилась создавать порталы и последний год мы изучали один из окраинных миров анклава) и как раз собирались устраивать ночной лагерь, как я почувствовала невдалеке чью-то смерть. Поскольку это случалось уже не первый раз, особо не удивилась, но до сих пор всегда что-то мешало узнать подробности, а сейчас, в ночном лесу, ни лишних свидетелей, ни помех не наблюдалось, вот и решила удовлетворить любопытство. Да уж, удовлетворила… Минут через десять вышла на изрытую следами боя полянку. Магические следы тоже присутствовали, но тщательно затёртые.

Ближе к краю поляны лежали три тела – одно человеческое, в остатках довольно богатой одежды, и два тёмноэльфийских, одетых попроще и увешанных разряженными амулетами. Человек и один из эльфов были порублены буквально на части, едва связанные друг с другом полосками кожи и мышц, второй же эльф хоть и был сильно изрезан, но умер явно позже окончания боя, значит, это его смерть я и почувствовала. Судя по следам, тел было намного больше, но победившие нападающие забрали своих мёртвых, а израненного противника оставили умирать в муках.

Прочитать историю боя не составило труда. Аристократ с двумя телохранителями-дроу подверглись нападению во время обеденной стоянки. Атаковали их значительно превосходящими силами, и не по количеству, а по качеству. Со стороны нападавших я обнаружила остатки рисунка ауры трёх разных магов. Человек и умерший недавно эльф тоже были магами, но довольно слабыми. Несмотря на разницу в силах, оборонявшиеся сражались отчаянно и относительно долго. Остаточные эманации смерти говорили, что со стороны противника погибло как минимум одиннадцать воинов. Мне даже стало жаль, что такой хороший воин не принадлежит мне – почему-то была уверена, что основное количество трупов на совести именно последнего из телохранителей.

Потом я, конечно, научилась произвольно видеть души умирающих и умерших, но на тот момент всё случилось абсолютно спонтанно. Думаю, всему виной моё страстное желание заполучить себе такого телохранителя… Внезапно зрение неуловимо перестроилось и я увидела полупрозрачную человекоподобную субстанцию, толстым жгутом энергии связанную с телом человека. Нить невыполненного долга… Теперь стало понятно, почему душу ещё не забрала ни одна из «проводниц», хотя это обычно случается в первые минуты после смерти – должники не подвластны им, именно из таких душ со временем образуются призраки. А потом я вспомнила действия матери при смерти отца и решила – почему не попробовать? Любопытство… Оно заставляет нас делать самые большие глупости в жизни. Впрочем, я уже давно ни о чём не сожалею.