Право выбирать

– Та такая забавная, – мужчина потянулся и пальцем снял пару крошек с уголка ее губ, снова заставив залиться краской. Она неизменно стеснялась, не зная, как реагировать на такой личный жест в общественном месте.

– Пойдем? – он вложил купюру в книжицу со счетом, даже не глядя, – каждый раз там всегда была одна и та же сумма. 

Виктана охотно приняла предложенную ладонь и поднялась. Выйдя на улицу, Фелон поморщился:

– Надоела эта жара, – пожаловался он.

– Скоро станет легче, – негромко отозвалась девушка.

Это была не пустая попытка утешить. Подходила к концу последняя, пятая седьмица такой погоды. Уже через пару дней жара пойдет на убыль и начнется период затяжных дождей. Очередное утро встретит проснувшихся жителей серым низким небом и холодной моросью. Сама Виктана считала, что лучше так, нежели не иметь возможности рассмотреть солнце в течение долгих пяти месяцев. Впрочем, она решила не высказывать свое мнение, а лишь посмотрела на любимого и улыбнулась так, как улыбалась только для него – не только губами и глазами, но и сердцем, и всей душой.

Они неспешно брели вдоль бульвара, утопающего в тени деревьев, и болтали о разных пустяках. Горячечная подготовка к свадьбе, затеянная матерью Фелона, их самих почти не занимала – слишком влюблены они были, слишком поглощены своим чувством. Идя под сенью пыльных, потускневших от жары и палящего зноя каштанов, молодые люди не смотрели по сторонам, заглядывая лишь в глаза друг друга. Виктана всегда удивлялась сама себе, как они еще ни разу ни в кого не врезались. Хотя, возможно, прохожие обходили их, стараясь не тревожить двоих, чья любовь была такой нежной и трогательной.

Фелон проводил ее до подъезда дома, в котором она снимала квартирку. Поднявшись по лестнице и отперев дверь, Виктана первым делом поставила цветы в воду. Мужчина неодобрительно покосился на простенькую вазу с надбитым горлышком. Он давно порывался максимально улучшить ее быт, но невеста каждый раз вежливо, с улыбкой, но очень твердо отказывала. Потом, когда они станут семьей, она не станет мешать ему баловать себя, но до тех пор обеспечивать себя она запрещала. Его это желание раздражало, порой у влюбленных на эту тему возникали довольно горячие споры, но результат оставался неизменным.

– Спасибо за цветы, я их так люблю, – девушка прильнула к молодому человеку, привычно и охотно подставляя губы для поцелуя.

Возлюбленный улыбнулся, привлекая ее к себе, и они на время забыли обо всем, растворяясь в нежности прикосновений. Когда Виктана смогла оторваться от его губ, щеки девушки заливал легкий румянец.

Они еще некоторое время посидели на небольшой, заставленной кучей всяческих мелочей кухоньке, где девушка заварила его любимый травяной чай, после чего перебрались в гостиную. Распахнув окно, Виктана с ногами забралась на подоконник – маленькая слабость, которую она позволяла себе в его присутствии, и подставила лицо легкому ветерку.

– Меня всегда нервирует эта твоя привычка, – заметил сидящий на диване мужчина. Молчать с ним тоже было комфортно. Танцовщица обернулась и встретилась с Фелоном взглядом. – Всегда боюсь, что ты упадешь, и я тебя потеряю.

Она легко соскочила и направилась к жениху, забралась на колени и потерлась щекой о его плечо.

– Если ты продолжишь в том же духе, – мурлыкнула Виктана, – я начну подозревать, что это все лишь сон.

– Ну что ты, счастье мое. Я всегда буду рядом, обещаю, – улыбнулся парень и погладил ее по плечу, сдвинув широкую бретель летнего сарафана, чтобы в следующее мгновение невесомо прикоснуться губами к открывшемуся участку светлой, незагорелой кожи.

Девушка вздрогнула, невольно подаваясь вслед за ускользающей лаской, как котенок. Он редко позволял себе подобное, прекрасно зная, что такая сильная и непреклонная в остальном Виктана стесняется своей неопытности. Его пальцы легко пробежали сквозь ее волосы, заправили пряди за ушко, открыв красивый изгиб шеи, чтобы в следующий миг прикоснуться к ней губами. Вознаграждением молодому человеку стал легкий вздох удовольствия, но затем ладошка девушки уперлась ему в грудь, слегка отталкивая.

– Но ведь свадьба через неделю, – хрипло шепнул он, глядя, как она кусает губы.

– Фелон, но ведь я…

– Малышка, неужели ты меня боишься? – он немного отстранился, заглядывая в ее глаза.

– А что скажут твои родители? Ну, если я буду… – она отчаянно покраснела. Самой себе девушка признавалась, что отнюдь не против подобного развития событий, но вот озвучить это не позволяло воспитание и остатки скромности.

– Они никогда не станут вмешиваться в наши отношения, родная, – прошептал Фелон, снова целуя ее шею, прямо над судорожно бьющейся голубоватой веной. Виктана подумала, что он и так был чрезвычайно терпелив. Он никогда раньше не просил вот так, принимая ее позицию. Интимные отношения до свадьбы не запрещались, но осуждались. Девушка, у которой с детства не было ничего, кроме гордости, решила, что подарит себя, нетронутую, только супругу в их брачную ночь. Но ведь именно Фелон и станет этим человеком…

Девичья ладонь легко погладила его по щеке, а пальчики второй руки зарылись в волосы. Мужчина снова глянул на нее, словно проверяя, не померещилось ли ему это безмолвное одобрение, а затем счастливо улыбнулся. И предвкушающе. Танцовщица залилась краской смущения. А может кровь прилила к щекам из-за того, что ей стало слишком жарко от его взгляда, поцелуев, рук, скользивших по телу и медленно, мучительно медленно освобождавших ее от одежды.

Легкий сарафан скользнул на пол и Виктана вздрогнула, когда разгоряченной кожи коснулся прохладный ветерок, залетевший в распахнутое окно. Танцовщица плавилась под его руками, как воск, девушке было невероятно хорошо, и даже резкая боль не заставила ее очнуться от этого сладостного наваждения. Впрочем, неприятное ощущение быстро прошло. Острые ноготки Виктаны впились в плечи жениха, а теперь еще и любовника и она вскрикнула. Уже не от боли, а от наслаждения.