Задача выжить

Я молчал. В словах монахини действительно имелась своя правда. Анастасия заметила мои сомнения и протянула ключ:

– Девушка в одной из комнат цокольного этажа. Ты можешь с ней поговорить и, скорее всего, Лиза действительно захочет уйти с тобой. Но подумай над моими словами, прежде чем уводить из святого монастыря раненую калеку. Я буду ждать тебя на втором этаже.

В подвальное помещение вела крутая лестница за толстой бронзовой дверью. На всякий случай я оставил Ромку с пистолетом охранять проход, приказав стрелять в любого, кто попытается подойти. Это являлось мерой предосторожности на тот случай, если у обитателей монастыря возникнет искушение запереть нас с Галиной в подвале.

Внизу оказалось темно, пришлось включать фонарик. Яркий луч осветил древний подземный этаж, сейчас превращённый в склад старой мебели. В конце коридора была одна-единственная дверь, оказавшаяся запертой. Я вставил ключ и потянул тяжёлую скрипучую дверь на себя. Галя посветила своим фонариком внутрь тёмной комнаты и неожиданно преградила мне дорогу.

– Она тут. Но не входи, Виктор! – Галя вошла внутрь и прикрыла за собой дверь.

Через минуту Галя вышла обратно и сказала, что потребуются носилки и костыли, и мне нужно потребовать всё это у настоятельницы. Я не удержался и, несмотря на некоторое сопротивление своей спутницы, заглянул внутрь.

Лиза лежала лицом вниз на широкой лавке, абсолютно обнажённая и сейчас лишь частично прикрытая камуфляжной курткой Галины. Запястья и стопы моей подруги были крепко, аж до посинения, перетянуты верёвками и примотаны к скамье, а вся спина девушки жестоко, просто в мясо, исполосована розгами. Судя по всему, это было не наказание, а самая настоящая пытка. Лиза находилась в сознании, но не шевелилась и даже не повернула головы на свет. Рядом с девушкой на лавке находился ковш с водой и открытая пачка крупнозернистой соли, а на холодном полу в скомканном виде скомканные валялись чёрно-белые монашеские одежды Лизы, больше ничего в пустой холодной комнате не было.

– Я поубиваю тут всех! – в этот момент я действительно был вне себя от ярости и не контролировал себя.

– Не нужно, – остановила меня Галя. – Просто принеси костыли и носилки, а я сама её переодену,

Я поспешил наверх. Настоятельница сидела в небольшой скудно обставленной комнате: лишь стол у окна, жёсткий стул, деревянная кровать и икона в углу. При моём появлении она встала со стула, отложила молитвенник и молча указала на стоящие в углу костыли и сложенные носилки. Сама же отошла к узкому выходящему во двор окну. У меня столько горячих слов в этот момент готовы были вырваться наружу, но я всё же сдержался. Молча взял носилки и костыли, собираясь покинуть комнату. И тут у игуменьи зазвонил спрятанный под подушкой мобильник. Женщина заметно вздрогнула и невольно посмотрела из окна куда-то влево. Я подошёл к окну и тоже взглянул в том же направлении. С внешней стороны у решётчатых ворот монастыря стояли вооружённые люди.

– Тебе не удастся забрать одну из моих послушниц! – проговорила Анастасия жёстко. – Это городская полиция. Я сама вызвала их, и бойцы не уйдут, пока не схватят тебя. Виктор, тебе придётся сдаться, иначе они тебя убьют.

Я откинул подушку и взял продолжающий звонить мобильник. На экране светился номер вызывающего абонента и подпись «Брат». Что же, это было достаточно предсказуемо. Я снял с плеча карабин и сквозь оптический прицел увидел с той стороны решётки полковника Стрешова и его людей.

– Вот что, Анастасия, – проговорил я ровным голосом, – я действительно не убиваю невинных мирных жителей, но твой брат к этой категории не относится. Сегодня на моих глазах он убил ни в чём не повинного пожилого мужчину. И я прекрасно знаю, зачем потребовался твоему брату – он хочет отрезать мою голову и передать бандитами из Красноармейска в обмен на обещанную ими награду. И потому мне нет никакого резона сдаваться в плен, так как меня сразу же убьют. А вот тебе, если хочешь спасти брата, нужно ответить на звонок.

– Что мне ему сказать? Что в монастыре всё нормально? – плохо скрывающим насмешку голосом поинтересовалась настоятельница.

– О нет… – сразу распознал я ловушку. – Ты сейчас возьмёшь трубку и произнесёшь слово-в-слово следующее: «Сюда приходил Виктор. Тот самый, которого ты ищешь. Забрал одну из девушек и ушёл вместе с ней. После этого среди новых послушниц начались беспорядки. Брат, я справлюсь, но мне сейчас совершенно не нужно, чтобы на территорию женского монастыря заходили твои бойцы. Мне некогда, потом поговорим». Запомнила? Повторишь это своему брату слово-в-слово. И не забывай, его голова у меня в перекрестье прицела.

Настоятельница странно и даже с каким-то уважением посмотрела на меня, после чего взяла трубку. Я внимательно вслушивался в её слова, но повторила она речь без малейших искажений. Сразу после окончания разговора Стрешов махнул рукой, и его военные отошли от решётки, скрывшись куда-то в ночи. Я с облегчением убрал ружьё.

– Спасибо, Анастасия, – произнёс я. – Только один раз в жизни я стрелял в человека – убил одного мерзавца и насильника в Красноармейске. Кто же мог знать, что он окажется сынком главаря банды?!

– Мой брат не такой, – устало произнесла настоятельница, и в этот момент было очень заметно, насколько же трудными для неё выдались последние дни. – Не знаю, что ты там видел сегодня, но мой брат честный и благородный человек. Настоящий боевой офицер, храбрый и решительный, прошедший многие горячие точки. Он всем сердцем болеет за своё дело и готов жизнь отдать за своих бойцов.