Задача выжить

– Вряд ли ты знаешь что-то действительно ценное, но всё же попробуй, – как можно более небрежным тоном проговорил я, изо всех сил стараясь скрыть следы ликования на лице. – Только давай не здесь в камере будем беседовать. Ты свободный человек, пошли нормально поедим в столовую, а то я что-то проголодался.

 ***

Нет, угрызения совести меня не мучили. Война есть война, и для победы все средства хороши. К тому же нельзя сказать, что я врал ребёнку – не исключено, что малолетнему разведчику в планах его руководства действительно не суждено было вернуться живым. Кто знает, может и на самом деле я спас жизнь этому бойкому пацанёнку?

Не исключена была также вероятность, что всё это – попытка пересечения прифронтовой реки, арест, допрос и согласие на сотрудничество – являлось заранее спланированной инсценировкой. Что Максима использовали с его согласия или даже вслепую именно для передачи дезинформации противнику. Я на самом полном серьёзе рассмотрел этот вариант. Слишком сложно, нет никакой гарантии успеха – лодку могли уничтожить, разведчика пристрелить, да и не существовало никакой уверенности, что парня будут повторно допрашивать и тем более поверят ему. К тому же совершенно непонятно было – какую выгоду Кимры могут получить от переданных противнику сведений такого характера?

А ведь полученные от Максима сведения были исключительной важности. Со слов паренька выходило, что Военный Совет впервые решил всерьёз заняться проблемой Полигона. Не проводить спонтанные необдуманные акции по личной инициативе командиров разных уровней, а именно начать тщательно спланированную полномасштабную кампанию с целью не просто вернуть потерянные территории на восточном берегу Волги, но полностью стереть зарвавшихся соседей с карты…

Под ружьё за последние дни в Кимрах были призваны резервисты и многочисленное пополнение из подконтрольных деревень и посёлков. Всего, по словам Максима, в операции против Полигона планировалось задействовать около семисот бойцов. Многие из этих бойцов являлись ещё совсем зелёными новобранцами, но их уже начали интенсивно обучать опытные инструкторы с таким расчётом, чтобы за два-три месяца подтянуть физические и боевые качества солдат. Опыт разгромного поражения на восточном берегу не прошёл даром, и пускать в бой против впечатляюще натренированных девушек и парней Полигона едва умеющее держать автоматы «мясо» больше никто не собирался. Время оказывалось на стороне Военного Совета – с каждым днём набранная армия будет становиться всё более тренированной и сильной, и через пару-тройку месяцев она просто сметёт немногочисленных защитников Полигона.

Почему именно два-три месяца на подготовку? Ответ напрашивался сам собой – наступит зима, и на Волге встанет лёд. Именно по замёрзшей реке Военный Совет собирался переправить войска на противоположный берег. План был хорош – держать под постоянным наблюдением многокилометровый участок берега Волги немногочисленными силами Полигона невозможно, и вся огромная по нынешним меркам армия Кимры всё равно просочится на восточный берег.

Я задумчиво сидел над картой в своём кабинете и кружку за кружкой пил обжигающе горячий чай с мёдом и лимоном. Молчаливая Лиза сидела напротив. Моя подруга была уже в курсе полученной тревожной информации и находилась с тех пор в каком-то подавленном непривычном для себя состоянии. Я даже с тревогой думал – а не заболела ли сама Лиза вслед за мной?

– Лиза, ты сегодня на себя не похожая. Что случилось? – не выдержал я молчания своей подруги.

– Сам знаешь что. Похоже, придётся нам бросать всё и уезжать на какое-то другое место.

– Ах это... Я уж было думал, действительно серьёзное что случилось, – небрежно отмахнулся я.

Но шутливое настроение на этот раз не помогло. Лиза раздражённо повысила голос:

– А это не серьёзное?! Я беспокоюсь о своих одноклассницах. На каждую из моих подруг будет по двадцать пять обученных солдат противника!

– Не по двадцать пять, а всего лишь по двадцать. Это если рассматривать тебя и четырёх новеньких девушек в качестве боевых единиц.

Я резко остановился, чтобы дальше не провоцировать свою подругу. «Фурия» и так сейчас напоминала именно рассерженную фурию с гневно сверкающими глазами и взъерошенными волосами. Чтобы не засмеяться от такого сравнения, я отхлебнул ещё чая. Тут очень вовремя вмешалась рация, переключив внимание на себя:

– Это Бухарь, пост восемь-четыре у Воргаша. К нам гости. Два грузовика и четыре легковушки. Говорят, что они из Запрудни по приглашению.

– Это Беглец. Пропусти их. Скажи, что они могут занимать пять свободных домов возле силосной ямы и старого коровника. К ужину всех прибывших направь в столовую Полигона.

– Понял, выполняю, – отозвался Бухарь.

Я вернулся к разговору с Лизой. На этот раз говорить стал спокойно, без абсолютно неуместного в сложившейся ситуации насмешливого тона.

– Кроме твоих девчонок у нас уже имеется в наличии тридцать бойцов второго отряда, командиром которого я сегодня назначил Бухаря. Кроме того, есть ещё человек двадцать необученного резерва. К тому же к нам сейчас прибыло пополнение – выжившие из Запрудни по моему приглашению переселились в Воргаш. Их восемнадцать человек, из которых минимум одиннадцать годятся в строй. К тому же у нас есть сильные союзники – Дубна и Конаково. И хотя численность своих войск они скрывают, но человек двести наверняка имеют. Кроме того, у нас есть сорок человек в восточной части Кимры – хоть напрямую в войне они и не собираются участвовать, но будут вынуждены помогать нам, так как в случае победы Кимры им всем грозит расстрел. Если все эти силы просуммировать, получается уже достаточно для того, чтобы иметь шансы отбиться.