Задача выжить

– Водичка уже холодная, но должны доплыть. Добро! – согласился капитан, задумчиво посматривая на далёкий противоположный берег. – Если что, я могу и сам стать переговорщиком, я хорошо плаваю.

– Зачем вплавь?! – ужаснулся я. – Мы не звери какие, найдём нормальную лодку и пару вёсел.

– Наши бы вражеским пленным лодку не дали, – усмехнулся капитан Егоров.

Мы с Лизой лишь удивлённо переглянулись после таких слов. Неужели настолько можно ожесточиться за прошедшие после вторжения несколько месяцев!? Но развивать эту тему я не стал.

Принесли поздний ужин, или скорее ранний завтрак, и я отошёл вместе с Лизой в отдельный школьный кабинет. Как только мы остались одни, Лиза проговорила, не скрывая восхищения:

– До меня только сейчас дошло, что все события были тобой заранее просчитаны. Я вдруг поняла, что ты продумал до мелочей план захвата восточного берега, даже мою частичную неосведомлённость, чтобы я сделала именно то, что тебе нужно. Виктор, честное слово, я сейчас нахожусь просто в щенячьем восторге от твоей гениальности! Рискованная оказалась игра, но ведь сработало!

Я хотел было возразить, что всё вышло спонтанно, но увидел неприкрытое восхищение и обожание в глазах девушки и… не нашёл в себе сил развеивать их. Сказал лишь, что действительно в общих чертах всё продумал, но кое-что пришлось импровизировать прямо на ходу. Видеть в светящихся глазах обычно невозмутимой подруги неприкрытое восхищение было очень непривычно, но чертовски приятно! Я понимал, что уже утром тщательно спланированный Полигоном захват восточного берега Волги станет официальной версией, в которую будут верить все поголовно.

До рассвета оставалось ещё несколько часов, поэтому я предложил седому капитану разместить людей на ночлег в школьных классах. Оставив на всякий случай группы Бестии и Константы охранять военнопленных, всех остальных бойцов я отпустил на Полигон. Сам же от усталости просто валился с ног, поэтому прикорнул в учительской на составленных вместе стульях. У входа в кабинет на парту бдительным охранником уселась Лиза Святова. Вообще-то я предлагал ей вернуться на машинах вместе с остальными, но Лиза наотрез отказалась и просидела молча на парте до самого утра.

***

Очень неудобно оказалось засыпать на разъезжающихся стульях. Но когда я, казалось, только-только уснул, меня разбудил приглушённый спор. Кто-то хотел войти в комнату, но Лиза стояла насмерть, стараясь при этом всё же сильно не шуметь. С огромным трудом я разодрал глаза. За окном было ранее утро – тёмное, хмурое и сырое, тяжёлые тучи медленно ползли куда-то, непрерывно поливая землю мелкой водяной завесой. В дверях Лиза с пистолетом в руке преграждала дорогу капитану Егорову. Тот опасался подходить близко к агрессивно настроенной девчонке, но всё же не уходил.

- Фурия, пусть он войдёт, - разрешил я, спуская затёкшие ноги на пол и распрямляя ноющую спину.

Лиза тут же отступила на шаг в сторону, пропуская пленного. Тот зашёл в комнату и, указав рукой на едва посветлевшее небо, предложил поторапливаться с отправкой лодки на противоположный берег. Делать нечего, раз обещал, пришлось выполнять. Я вышел в школьный коридор и приказал охранникам будить пленных. Пока они собирались, на обычном тетрадном листе в клеточку я написал короткое послание для руководителей Военного Совета Кимры. В письме я описал бессмысленность продолжения войны после подрыва единственного связывавшего воюющие стороны моста и предложил подписать мирный договор, установив границы по реке. Поставил на исписанном листке дату, свою подпись и должность «Руководитель Полигона».

Я дал капитану возможность ознакомиться с посланием и получил согласие. Егоров убрал сложенный вчетверо лист в нагрудный карман и ушёл к своим людям. Через двадцать минут конвоируемая вооруженными автоматами девушками толпа пленных вышла к берегу Волги к небольшому причалу. Было очень холодно, медленная речная вода казалась чёрной. Седой капитан сам отстегнул ближайшую лодку от цепи, взял протянутые ему вёсла и собирался уже отплывать.

– Егоров, а почему ты спасаешься первым? – задал своему начальнику вопрос пожилой мужчина с перевязанной бинтами головой. – Ты же вроде капитан, пусть и не морской. Так что ты должен последним спасаться.

Капитан смутился и безропотно отдал вёсла этому старику. Ему же Егоров передал и сложенное послание, а на ухо прошептал какие-то устные распоряжения.

– Мне нужен ещё один человек в лодку, – потребовал старик. – Пусть всё время машет куском белой ткани, пока я буду грести. Чтобы дозорные случайно не приняли нас за шпионов.

Капитан Егоров выбрал в спутники посланнику маленькую девочку лет десяти – самую младшую из всех пленных. Бестия со своими девчонками оттолкнули лодку от берега, и бойкий старик направил её к противоположному берегу. Грёб он уверенно и сильно, явно имея большой опыт в этом деле. Уже через минуту лодка оказалась  на середине реки. Но даже с такого расстояния я хорошо различал белый платок, которым непрерывно размахивала маленькая девчонка.

Тем неожиданнее стало случившееся. На противоположном берегу полыхнула маленькая точка, и через несколько мгновений лодка с двумя парламентёрами скрылась в яркой вспышке. Через секунду до всех находящихся на берегу докатился звук далёкого взрыва. Как мы ни всматривались потом в тёмную воду, но так и  не заметили на поверхности ни выживших, ни обломков лодки.

Капитан Егоров прокричал в сторону противоположного берега длинную тираду сплошь из непечатных слов. Потом развернулся в мою сторону, причём я заметил слёзы на глазах этого седого человека. Капитан проговорил с горечью в голосе:

– Думаю, вторую лодку посылать не требуется. Не нужно больше гробить людей. И так ответ предельно ясен – там не хотят мира и не станут вести переговоры. Ублюдки! Мало им того, что бросили нас на другом берегу Волги, так ещё и вернуться не позволяют…