Носферату

Часть 1

Ночью все кошки…

Весенняя ночь была настолько мягкой и беззвучной, что на минуту мне показалось, что я на Земле. Знакомую с детства картину нарушало только отсутствие луны. На ее месте на небосклоне светились два спутника Грианы, которые наши переводчики адаптировали к земным языкам как Галеон и Шхуна. Да и сама Гриана, возьмись за нее всерьез умельцы-адаптаторы, называлась бы, скорее всего, Флагманом. Прекрасная сине-зеленая планета вроде нашей Земли, населенная настолько похожими на нас существами, что не задумываешься, называя их людьми. Однако я, по привычке, предпочитаю видеть перед собой в длительных командировках знакомые земные лица. И одно из этих лиц уже несколько секунд пыталось проломиться ко мне сквозь кусты – моя домработница Марта. Даже если бы она не причитала и не завывала так на своем родном немецком, я все равно узнал бы ее по пыхтению и звону ключей. Марта до самозабвения обожает ключи.

– Ферро! Ферро!

Хрустальный свет заливал бледный песок под моими босыми ногами. Галеон уже сверкал в зените серебряной кроной, растущая Шхуна чуть отставала от него, но резво сокращала разрыв, стремясь к полуночи нагнать соперника. Ее левый золотистый бок, похожий на трепещущий парус,  едва касался острым краем крыши главного здания корпорации «Нако». Мне даже показалось, что я вижу свет в окнах Марь. Надо будет позвонить ей завтра. Позвать на кофе.

– Ферро!!

Я не откликнулся, надеясь, что цунами промчится мимо. Марта заметила меня сквозь ветки и запричитала с удвоенной силой и громкостью:

– Ферро! Там труп! Там тело!

– Милая Марта, – я всегда в таких случаях стараюсь говорить как можно спокойнее и серьезнее, – если ты будешь так кричать, станет плохо с сердцем и мне придется делать тебе его непрямой массаж вместе с искусственным дыханием, а я этого не хочу. Не обижайся, но как женщина ты не в моем вкусе.

Только такие шутки способны привести ее в себя, а может быть наоборот – вывести, но в любом случае, то, что мой берлинский божий одуванчик злится, означает, что самое страшное позади. Старушка задыхается от гнева, кипит и забывает про свои страхи, и из нее можно вытрясти хоть немного действительно полезной информации. Проверенный способ доказал свою действенность. Марта уткнула кулачки в пухлые бока, обтянутые полосатым льняным платьем, вскинула голову, став ростом почти мне по плечо, и ее седина вспыхнула платиной в свете двух лун.

– Если ты не прекратишь эти намеки, я уволюсь. Я старая женщина. Я прожила долгую и достойную жизнь и не намерена…

Я примирительно обнял ее за плечи. Напоследок пошевелил пальцами, наслаждаясь прикосновением еще теплого песка, надел носки и ботинки и повернулся к домработнице.

– Ну что ты, Марта, я без тебя просто пропаду. А если уйдешь, то не факт, что найдешь другого такого хозяина, который будет терпеть брюзжание, галлюцинации и обращение на «ты».

Видя мою улыбку, она снова закипела и, как всегда, от негодования незаметно для себя перешла на немецкий. Но, на мое счастье, я неплохо владею этим славным языком и потому никогда не прерываю ее, пока она обрушивает на мою голову всю фауну окрестностей Гамбурга.

– … и свинья, – закончила монолог разъяренная Марта, и я понял, что теперь самое время перейти к делу.

– И где труп?

– Какой? – недоуменно спросила она, поправляя чепец.

– Это ты бежала и кричала “труп”. Вот я и спрашиваю.

Ее красное от ругани лицо побледнело, а глаза распахнулись как ярмарочные ворота, из чего я сделал вывод, что Марта всерьез напугана.

– Там, в поле. У самого леса.

– Марта, а ты уверена, что это труп, а не груда тряпок? В последний раз, когда ты думала, что к нам лезут воры, оказалось, что в твое окно стучал нетопырь.

Марта снова надулась как большая амбарная мышь и забормотала что-то себе под нос, опять начисто забыв о теме разговора.

– Ну ладно, – примирительно сказал я, отчасти потому, что всегда иду на мировую первый, отчасти потому, что и виноват в перебранке чаще всего я. – Веди меня, Вергилий, тропами ада.

Марта круто развернулась и с оскорбленным видом посеменила вдоль берега. Мне ничего не оставалось, как покорно поплестись за ней, предвкушая очередной домашний анекдот. Льняная юбка шуршала по траве. Марта торопливо переваливалась в сторону дома и, засунув руку в карман, звенела ключами, стараясь успокоить нервы. Кто знает, может, действительно труп.

Так и есть. С этой Мартой не обойтись без анекдота. Труп был на месте. Мертвее не придумаешь. Но оказалось, что это всего-навсего дохлая кошка. Условно – кошка. У вполне земной на вид Мурки оказалось две пары круглых ушей и хвост, пушистый как у белки. Но решив, что в темноте все звери такого размера могут называться кошками, я решил не углубляться в исследования Грианской фауны. Тем более что животине, судя по степени окоченения, было уже совершенно все равно, как ее назовут. Правда, умерла котейка явно не своей смертью, поскольку ее бренные останки хранили четкие отпечатки автомобильных шин.

– Марта, ты была близко знакома с этой дамой? Стоило из-за этой хвостатой покойницы разрушать такой дивный вечер? – Я был немного зол и поэтому вложил в слова весь свой сарказм.

– Ферро, ты не понимаешь. Это мертвое животное видно из окна нашей кухни. Ты же не хочешь, чтобы я готовила еду, глядя на раздавленную кошку, – виновато, со слезой в голосе сказала Марта.

– Марта, из окна нашей кухни эта покойная Мурка кажется бугорком земли, – как можно терпеливее отозвался я.

– Но этот бугорок насторожил меня, я пошла и увидела это. И теперь, даже не разглядывая, я буду знать, что это не земля, а дохлое животное.