Страница 3 из 22
Удар о поверхность был таким сильным, что на миг перехватило дух. Судорожно глотая ртом воздух, пыталась прийти в себя, и это почти удалось, как вдруг что-то тяжелое придавило сверху, опять не давая вдохнуть полной грудью.
— Посмотри на меня, девочка, — жарко дохнула тьма, обдавая лицо сильным винным запахом.
Распахнула глаза и увидела прямо перед собой мужское лицо.
— Вот так, — удовлетворенно пробормотал незнакомец. — Хочу, чтобы ты смотрела на меня, когда будешь со мной.
Что?!
Завертела головой и задохнулась от изумления, осознав, что лежу без одежды, распластавшись на кровати, а сверху навалился, придавив своим телом, совершенно мне незнакомый мужчина.
Попыталась оттолкнуть его и вскочить, но руки без труда перехватили, и большая крепкая ладонь прижала их к подушке за головой. Хотела закричать, но не смогла издать ни звука. Тогда я молча, отчаянно задергалась, стараясь освободиться. Не помогло.
— Сладкая, — шепнул незнакомец, прижимаясь к шее горячим ртом. — Сладкая и такая желанная. Твои эмоции пьянят сильнее вина.
Чужая рука хозяйничала на моем теле, хриплое дыхание вперемешку с быстрыми, жгучими, голодными поцелуями обжигало лицо.
Потом мужчина приподнялся и…
Я уже не дергалась, убедившись, что это бесполезно. Говорить не могла, голос по-прежнему не слушался. Просто лежала потрясенная, огорошенная случившимся, отчетливо понимая, но до конца так и не веря в то, что все это происходит именно со мной.
«Не может быть, не может», — стучало в висках…
Наконец мужчина громко гортанно застонал и, шумно выдохнув, затих.
Через несколько минут его дыхание выровнялось, и он скатился на кровать. Некоторое время мы просто лежали рядом, потом послышалось глубокое ровное дыхание. Медленно повернула голову и увидела, что незнакомец заснул.
***
Сколько прошло времени с тех пор, как меня оставили в покое? Десять минут? Полчаса? Час? Я потерялась в воспоминаниях, вновь и вновь переживая жуткие мгновения, нет, не близости — разве это можно назвать близостью? — соития, животного совокупления. Вот, пожалуй, точные слова. Такие обезличенные, по-медицински отстраненно-равнодушные.
Надо было что-то делать: собраться с мыслями, подняться, пойти… хоть куда-нибудь пойти. Попросить о помощи, в конце концов. Но меня словно выжали досуха: ни чувств, ни эмоций. Лишь одни и те же кадры черно-белого немого кино.
Как-то между прочим, краем гаснущего сознания отметила, что лежу на широкой кровати в огромной, полутемной, незнакомой — кто бы сомневался — комнате. Большие окна с задернутыми шторами, какая-то мебель, кресла, столы и столики, ковер на полу. Все эти образы скользили по грани восприятия, не вызывая ни удивления, ни любопытства.
Странный звук неожиданно нарушил вязкую тишину и, бессознательно заставив прислушаться, наконец-то вывел меня из апатичного ступора. Невольно задержала дыхание, всматриваясь в темноту. Несколько мгновений ожидания, и звук повторился.
Скрип двери. Где-то там, в черноте необъятной комнаты, только что отворилась невидимая дверь.
И снова тишина.
Мы оба замерли, чуть дыша и внимательно прислушиваясь: я и тот, кто сейчас притаился у входа, не решаясь войти. И вот, когда уже отчаялась дождаться хоть каких-нибудь действий со стороны или слишком робкого, или чрезмерно осторожного визитера, раздались легкие, почти неслышные шаги, и темнота соткалась в грациозную гибкую фигурку. Поздний гость крадучись приблизился к кровати, и до меня долетел испуганный женский шепот:
— Кэти!
Чуть не прослезилась, услышав имя, которое было известно лишь старым университетским друзьям. Когда-то, впрочем, не так уж и давно, во времена веселой студенческой вольницы, мы одно время любили сокращать свои имена на западный манер. Ник. Алекс. Джордж. Мэгги. От «Кэт» я сразу храбро отбилась. Это слово вызывало стойкие ассоциации с незабвенной радисткой из старого советского сериала. Против «Кэти» же возражать не стала. Постепенно поветрие прошло, и однокурсники снова превратились в Никиту, Сашку, Гошу и Марусю. А вот мое прозвище как-то прижилось в нашем обиходе. До сих пор, услышав в трубке веселое «Привет, Кэти», даже не глядя на номер, с уверенностью могу сказать: звонит кто-то из своих.
Внезапно вспыхнувшая отчаянная надежда стряхнула остатки нездорового оцепенения. Приподнявшись на локте, стала жадно вглядываться в еле различимое в царящем вокруг сумраке женское лицо, пытаясь отыскать знакомые черты.
Увы! Кем бы ни была гостья, виделись мы с ней первый раз в жизни. Обманутая в лучших ожиданиях, разочарованно выдохнув, рухнула на подушки. Девушка отреагировала на это придушенным писком и, стремительно преодолев оставшиеся метры, склонилась над кроватью.
— Катэль! Что случилось? Все так плохо? Неужели придется звать целителя? — расстроенно запричитала она, не забывая, впрочем, делать это как можно более тихо.
Пока раздумывала, как объяснить свое молчание и дать понять, что в данный момент просто не смогу ничего ответить, посетительница меня опередила.
— Ах, да, ты же не можешь пока говорить. Не бойся, это ненадолго. Скоро действие отвара закончится, и голос опять вернется, — зачастила девушка, словно пытаясь оправдаться. — Ну что так смотришь? Да, я дала тебе отвар корня линиха. Тайком. Так надо было. Для тебя, для меня, для нас обеих… — Понятно: цель оправдывает средства. Мысль далеко не новая. — И вообще, не время теперь объясняться, потом все обсудим. Сейчас главное — как можно скорее уйти отсюда. — Она испуганно покосилась на спящего мужчину. — Можешь встать? Если да, кивни.