Страница 2 из 18
Глава 3.
В больнице мне приходилось подменять врачей, отсутствующих по болезни или какой-то другой причине. Как-то раз на пару недель меня перевели в кардиологическое отделение. Там я уяснил очень важное для здоровья правило, а именно: далеко не все нужно принимать близко к сердцу! В противном случае оно даст сбой в работе, и тогда – милости просим на больничную койку! В кардиологии медперсонал старался сделать всё возможное, чтобы пациенты не волновались. Иногда медсестрам приходилось подолгу упрашивать их пройти те или иные процедуры:
– Сейчас я Вам сделаю укольчик! Как комарик укусит! Нет, не больно. Ах, Вы не любите кровососущих… Тогда как травиночка ручку уколет, сухая такая травка, тонюсенькая, ладнушки? Вы же травы-муравы не боитесь?
Всем посетителям строго-настрого запрещалось сообщать пациентам неприятные новости, но иногда это приводило к обратному эффекту, то есть к повторному ухудшению состояния, вплоть до инфаркта. К примеру, одну пациентку в кардиологическом отделении постоянно навещали: муж с дочерью и сыном. Супруг рассказывал больной о том, что шеф пообещал повысить ему оклад, сын похвастался, что поступил в университет, а дочь – что скоро выйдет замуж, так как ухажер сделал ей предложение руки и сердца. Состояние больной стало улучшаться, она пошла на поправку, а когда её выписали, на выходе из больницы муж сообщил, что ему не только не повысили зарплату, но и уволили с работы; сын сменил вид прилежного ученика на заправского репера и признался, что провалил вступительные экзамены в университет, поэтому решил отправиться в путешествие по стране автостопом; а дочь сказала, что беременна, и что жених, узнав об этом, её бросил. В результате выздоровевшую женщину снова увезли в кардиологию с сердечным приступом, а виноваты в этом были конечно же её родственники, переставшие соблюдать "режим ограничения отрицательных эмоций".
Впрочем, некоторые пациенты кардиологии постоянно спекулировали своим состоянием. Одна молодая женщина с заболеванием сердечно-сосудистой системы обязала своего шефа повысить её в должности, жениха вынудила срочно на ней жениться, а родителей – отписать всё имущество ей одной, полностью игнорируя пятерых братьев. Так и сказала:
– Если вы этого не сделаете, то я умру от переживаний!
Пациентки кардиологического отделения всё время просили о чем-нибудь своих мужей, а пациенты мужского пола, наоборот – просили своих жен: ничего у них не просить. Пациентка-"сердечница" канючила:
– Дорогой, когда меня выпишут, ты позволишь мне целиком обновить свой гардероб? Отвезешь меня в отпуск на Канары? Будешь водить меня в дорогие рестораны?
Просьбы пациента-"сердечника" были с точностью до наоборот:
– Когда меня выпишут из больницы, дорогая, ты не будешь настаивать на постоянном обновлении своего гардероба? Не потребуешь провести отпуск на островах? Не будешь злиться, если я не поведу тебя в дорогой ресторан?
И в том и в другом случае утвердительные ответы, а главное – выполненные обещания – помогали пациентам окончательно выздороветь.
В кардиологии меня поразило то, как легко: перепутать звук биения сердца с чем-то еще. Однажды я наложил стетоскоп на грудь лежащему на больничной койке пациенту, а рядом уборщица мыла пол, ритмично постукивая по нему шваброй. Хорошо, что я вовремя это заметил и снова взялся за дело. В этот момент у больного началось громкое газоиспускание, а я чуть не спутал этот звук с биением сердца; но вовремя спохватился и наложил стетоскоп в третий раз. В ту же секунду застучали часы, стоящие на прикроватной тумбочке, и я насторожился: может ли у сердца быть такой странный звук? Когда я в четвертый раз приложил к груди больного свой стетоскоп, лежащий на соседней кровати пациент громко захрапел. Мне пришлось его разбудить и заняться прослушиванием сердцебиения в пятый раз.
Глава 4.
Через пару недель меня отправили замещать врача в проктологию. Там я научился исключительно вежливому и обходительному обращению с пациентами. В мужских палатах проктологического отделения лежали очень важные люди, поэтому лечащие врачи в первый же день работы попросили меня разговаривать с этими пациентами, как можно деликатней. Мне подумалось: "Почему именно с мужчинами, а не женщинами?" Но вскоре я понял, что пациентки проктологического отделения гораздо терпеливее пациентов и не требуют к себе особого внимания. Скажем, если женщину попросить ввести себе суппозиторий, она это преспокойненько сделает. Мужчина же непременно потребует:
– Пусть эту процедуру выполнит медсестра и так, чтобы я не испытывал неприятных ощущений!
Если пациентки проктологии, как правило, были обычными бухгалтерами, кассирами, секретарями, лаборантками, то пациенты – чиновниками на высоких должностях. Одни работали в городской администрации помощниками и советниками мэра, а другие занимали руководящие посты в крупных организациях и предприятиях. Даже доктора входили к ним в палату со стуком и, приоткрыв дверь, через узкую щёлочку вежливо спрашивали:
– Уважаемый Павел Сергеевич, разрешите поинтересоваться вашим здоровьем! Найдется у Вас минуточка времени, чтобы я Вас осмотрел?
Ни под каким предлогом не разрешалось пускать в это отделение журналистов, а если из средств массовой информации звонили и интересовались диагнозом того или иного пациента, медицинские работники отвечали:
– У него осложнение после гриппа… да, бронхит… ничего особенного, скоро поправится! Почему его положили в проктологию? В других отделениях не было свободных мест. Вы что не знаете, в больницах всегда полно народа, всё забито.
Многим хотелось познакомиться с высокопоставленными чиновниками и заручиться их поддержкой. Именно поэтому в проктологию удавалось просочиться энному количеству симулянтов – как правило, мелких и крупных предпринимателей, желающих расширить свой бизнес и получить какую-нибудь привилегию от городского начальства. Их не останавливало даже то, что в процессе обследования необходимо было пройти несколько довольно неприятных процедур, к примеру, колоноскопию. Симулянты жаловались на боли в прямой кишке и, только получив договоренность с нужным лицом, признавались, что у них уже ничего не болит, да и раньше здоровье особо не беспокоило.
О том, что пациенты проктологического отделения были важными людьми, свидетельствовал и тот факт, что в больнице их навещало множество женщин: супруга, секретарша, местные фотомодели и другие красотки. Во время посещений эти дамочки умудрялись между собой познакомиться, а некоторые и подружиться. Они миролюбиво беседовали, договаривались о том, кто и что принесет в больницу, а ещё регулярно обменивались кулинарными рецептами салатов и других легких блюд, исключительно полезных для больных с геморроем. Пациенток в проктологии тоже навещали женщины, но в основном, их родственницы и соседки. Как правило, задачей этих посетительниц было: проследить за мужьями госпитализированных дам и доложить об их поведении.
Правильное питание пациентам помогало, но всё же главной причиной их болезни было многочасовое просиживание за столом на работе, то есть: малоподвижный образ жизни. Решить эту проблему в условиях стационара было непросто, но врачи старались. Гимнастические упражнения больные выполняли из-под палки, так как это занятие казалось им скучным, а тренажерного зала в отделении, разумеется, не было. Тогда врачи ввели альтернативную практику: ежедневно пациенты мужского пола под руководством опытных хореографов стали учиться танцевать. Каждый больной по желанию выбирал для себя то или иное танцевальное направление: чечётку, русские народные танцы (казачок, морячок и т. д.), современные, румбу, ламбаду, танго. Там, где требовалась партнерша, прибегали к помощи медсестр, санитарок, а иногда и пациенток. К сожалению, в большинстве своём, "геморройщицы" предпочитали танцам длительный сон и перекатывание с бока на бок на больничной койке.