Страница 8 из 21
И тут «молчальник» открыл рот (впервые за вечер) и пригласил Риту на танго. Ей ничего не оставалось, как согласиться. Артаган танцевал великолепно. Рита забыла обо всём и отдалась музыке и ритму. К столику они вернулись в тишине. А когда сели… зал взорвался аплодисментами. Рита поймала Лилин растерянный взгляд и пожала плечами.
- Я бы с тобой станцевал, - признался Рите Виктор, до бровей набравшийся виски, - если б ноги были…
Рита стряхнула с плеч его руки и подумала, что им с Лилей пора уходить. И ещё подумала, что если бы у неё не было ноги, она бы повесилась. «На люстре» - отстранённо думала Рита, для которой ноги были средством существования. Но вслух ничего не сказала. Молчала, потягивая итальянский красный вермут, который поставил перед ней официант. Молчал и Артаган.
Остальные оживлённо беседовали – то есть трещали без умолку обо всём и ни о чём. Виктор тронул Риту за локоть: «Посиди со мной, не танцуй больше. Ты устала, наверное? (Рита непонимающе на него посмотрела). Все танцуют, а я… один. Сижу как филин на суку».
Рите стало стыдно: у неё есть работа (устроилась в аптеку провизором, чтобы не умереть от безделья и безденежья, вот же жизнь, всё у неё теперь «без»), ещё у неё маленькая пенсия и ноги – то есть, всё, что нужно. У Виктора – ведомственное пенсионное обеспечение (Ритиной не чета), и… пожалуй, больше ничего. Никакой жизни. Никаких круизов, никакого пляжа, никакого моря, поездок на экскурсии, прогулок на велосипеде…
Нет, не так: у Виктора были друзья, чего нельзя сказать о ней, Рите. Кому она теперь нужна, ей звонят из жалости. Она даже к телефону боялась подходить, боялась этих «дружеских» звонков, после которых к горлу подступал комок и становилось тяжело. Невозможно, невыносимо. Не помогут ни таблетки, ни круиз. Есть только одно средство не подходить к телефону. Друзей у неё больше нет.
У Виктора, в отличие от Риты, они были. Привели его в кафе, отведут (оттащат на руках) домой, уложат спать – перебравшего виски, забывшего обо всём счастливого Виктора. Он заслужил – хотя бы на этот вечер – её общества. Остаток вечера Рита провела в компании Виктора и молчаливого Артагана, слушая рассказы о войне. Слёзы текли по Ритиным щекам, она вытирала их салфеткой и радовалась, что у неё водостойкая тушь.
Признание в любви
- Витёк, подожди, я больше не могу это слушать. Остановись. Я… я… Как же вы это пережили, ребята? Как же вы это пережили, господи!!
- Он у тебя уже Витёк? Быстро ты… Окрутила сразу двоих! – прошипела в Ритино ухо Лиля, обдав её запахом виски. – Тихоню из себя строишь, а сама всё успела. И зал на ушах стоял от ваших танцев, и эти двое… киселём перед тобой растеклись, быстро же ты успеваешь!
- Я? – удивилась Рита. – Это ты уже… успела. Может, поедем домой?
Настал черёд удивляться Лиле: «Домой? Сейчас?! Ты, Ритка, точно с приветом! Мне Серёжка в любви признался. Руку предлагает!»
- Знаю, - проглотив «привет», откликнулась Рита, которой Сергей тоже успел признаться в любви и получил «от ворот поворот». Вся компания прилично (впрочем, скорее, неприлично) набралась виски. Хорошо, что она пила только вермут, не перемешивая его ни с чем (боже упаси – с мороженым, как это сделала Лиля, а Рита её не остановила, не досмотрела, не углядела… Да что она ей, нянька что ли?)
Хлебнув вермута, Рита с тоской посмотрела на мороженое (надо было выбирать одно из двух, и она выбрала: вермут ей сегодня нужнее мороженого, настроение никакое) От виски она отказалась – и не потому, что не хотела. Вермут и виски – та ещё «компания», развезёт – как домой поедет, ведь провожать некому…
Зачем вообще она сюда пришла? Здесь её никто не знает, чужая компания. Пьют-наливают, сначала смурные были, хмурые, потом повеселели – от вермута и виски. Иначе веселья не жди. В Ритиной компании вино было под запретом, как и многочисленные «тяжёлые» закуски – жевали салаты, наливали в хрусталь минералку и хохотали весь вечер, и им было весело. Рита уже жалела, что согласилась на Лилино предложение. И теперь думала о том, как бы слинять по-тихому и увести пьяненькую Лилю. Довести, довезти, доставить – сей ценный груз в порт приписки. Заповедь «не навреди» - первое правило врача – относительно себя самой Лиля сегодня обошла стороной…
- Мне Серёжа руку и сердце предложил, - повторила Лиля, блестя глазами.
- Знаю.
- Ты? Откуда? Ты что, слышала?
- Это и без слов видно. Вы с ним через стол целовались, а ребята считали… до двадцати шести.
Настала Лилина очередь удивляться:
- Ах, они для тебя уже «ребята»?.. Правда, через стол?! Не помню. Как же это я… Ай-ай-ай…
Часть 5-я. Соло-поворот
Техника исполнения
- А не надо виски вермутом запивать и мороженым заедать… Жрать не надо столько! Три жюльена, два мороженых…- возмутилась Рита. И жалобно попросила: «Поедем уже – домой, а? Я есть хочу, с утра не ела, настроения не было».
- А ты, значит, порции сосчитала? Говоришь, есть хочешь? Так я тебе и поверила! Сама две порции мороженого умяла и жюльен, и вермутом обхлебалась… И меня же упрекаешь!