Страница 166 из 176
— Я распорядился приготовить ванну и накрыть на стол, — успел сказать старик перед тем, как караульные открыли двери.
Через холл торопливо шёл Гюст.
— Что нового? — бросил Адэр и двинулся к лестнице.
— Все, кого вы приказали вызвать, прибыли, мой правитель.
— Маркиз Бархат?
— Вернулся ночью.
— Отлично. Пусть ждёт меня в обеденном зале. И распиши мой день, чтобы я успел переговорить со всеми приглашёнными.
Приняв ванну и прочитав костюмеру краткую лекцию о взаимосвязи интеллекта и моды, Адэр направился в обеденный зал. В конце коридора показалась Вельма. Завидев его, сверкнула игривым прищуром глаз и кокетливо присела. Адэр прошёл мимо, мечтая о бокале вина и курице с хрустящей корочкой.
Вилар стоял у окна и был настолько увлечён разглядыванием неба, что пришлось брякнуть ножками кресла по паркету, чтобы привлечь к себе внимание.
Вздрогнув, друг обернулся:
— Прости. Я не заметил, как ты вошёл.
Адэр сел за стол и жестом пригласил присоединиться. Служанки расставили блюда, наполнили бокалы и замерли за спинками кресел.
— Свободны, — не оборачиваясь, сказал Адэр и, вместо того чтобы наброситься на еду, уставился на Вилара. — Ты заболел?
— Малика осталась в Ларжетае.
— И что?
И тут друга прорвало. Захлёбываясь словами, путаясь и повторяясь, Вилар поведал о дороге в столицу, о гостинице и банке, о кафе и танце, о Площади Умельцев и ночи в Смарагде.
— Мне пришлось уехать, — произнёс он и перевёл дух, будто за несколько минут обежал полмира. — Верни её.
Адэр сделал глоток вина:
— Значит, зал для аукциона ты не нашёл.
— Не будь таким жестоким, — тихо проговорил Вилар.
Адэр со стуком поставил бокал:
— Я выслушал слезливый рассказ, восхваляющий ум и женские достоинства простолюдинки. И я жестокий?
— Верни её. Прошу.
Адэр всматривался в застывший взгляд друга, в усталое лицо, в печальный излом губ. Если любовь так меняет мужчину — к чёрту её!
— Хочешь напомнить мне, как должен себя вести маркиз? — чуть слышно произнёс Вилар. — Не надо. Не трать слова и время.
Аппетит пропал окончательно. Адэр поднялся. Заложив руки за голову, закружил по комнате. Тело гудело. На груди и спине огнём горели ссадины. При каждом шаге стопы пронзала боль, будто он ступал босиком по битому стеклу.
— Я успел объехать несколько гостиниц. Ничего стоящего, — прозвучал неестественно бодрый голос Вилара. — Побывал в театре. Красивое старинное здание, огромное светлое фойе, недавно ремонт сделали, мебель поменяли. Но у них через месяц начинается театральный сезон. Все билеты проданы. Тебе придётся отправить на поиски зала кого-нибудь другого. Если поеду я… я поползу к ней и растопчу свою гордость.
— На Площади Умельцев можно найти оценщиков?
— Думаю, да.
— А заказать сейфы?
— Конечно.
Адэр прошёлся из угла в угол, упёрся руками в спинку кресла:
— Ты просишь вернуть её. Но мне не нужны бездельники. Мун набирает прислугу, но я не представляю Малику горничной или мойщицей посуды. Кем она будет?
— Кем и была — секретарём, — сказал Вилар и сделал глоток вина.
— Секретарём Совета не может быть человек из низшего сословия.
— Моим секретарём.
Адэр уселся за стол:
— Не знаю, как ты из этого выпутаешься.
— Считаешь, что я запутался? Пусть будет так.
Адэр поковырялся вилкой в тарелке:
— Кажется, я знаю, почему отец ничего не делал в Порубежье.
— Я тоже знаю, — сказал Вилар и наполнил бокалы вином.
— Догадался или знал с самого начала?
— А тут и гадать нечего. Сколько в истории примеров, когда великие державы пригревали на груди нищие клочки земель. Облагораживали их, исцеляли. Двумя словами: вкладывали душу. Потом находился какой-то местный, так называемый национальный герой, который умел выкрикивать лозунги, и народ со своими транспарантами и с чужим добром уходил за ним в свободное светлое будущее. Поэтому Моган брал и ничего не вкладывал, чтобы не жалко было терять.
— Знаешь, почему отец отправил меня в Порубежье?
— Знаю.
— Говори.
— Тебе не понравится то, что я скажу.
— Говори!
Вилар наполнил бокал вином, поставил перед Адэром:
— В Тезаре уже есть национальный герой — это Великий. Тебя всегда будут с ним сравнивать. И там, в Тезаре, как бы ты ни старался, тебе не прыгнуть выше него. Только здесь, в Порубежье, в стране, которой уже некуда падать, ты сможешь показать всему миру, насколько ты умнее, дальновиднее и сильнее отца. Только такого короля будет боготворить Тезар после Великого.