Страница 15 из 142
Я пытаюсь лишь немного откинуться сквозь подушку и оооооо! Будто бы на мягкой стене висит фотография, нанесённая на тряпицу, а потом тыкаешь в её центр, протыкаешь стену, и изображение начинает комкаться к точке втягивания. Такая точка сейчас я…
Потолок вздрагивает и тянется за мной, окна искривляются и тоже плывут в моём направлении, двери, стены… А главное – кровать, она будто сворачивается, скукоживается, становится толщиной с дюжину сантиметров. Всё потому, что я затягиваю её назад, в какую-то пустоту.
И чувствую, что еле держу себя. Если я захочу – смогу собрать всю силу и резко прыгнуть назад, но что тогда случится?
(…взрыв твоего сознания, коллапс матрицы галлюцинаций, какими награждает тебя Море…)
Я чувствую под собой темноту. Не вижу, а именно ощущаю спиной. В темноте шевелится Оно. Что не давало мне покоя всё время плаванья в Круге. Я медленно возвращаюсь в исходное состояние, это не сложнее, как сесть при накачивании пресса.
Происходящее нереально.
Не может такого быть.
Я брежу и умираю под палящим солнцем посреди моря.
Мысль настолько грустная, что я плачу. И на сей раз настоящая слеза стекает по моему виску к кромке уха.
***
Когда я открываю глаза, передо мной сидит мама. Утро. Всё та же палата. Какая-то затянувшаяся галлюцинация. Мама улыбается, что-то говорит, но я не слушаю, обследую взглядом окрестности на предмет разрыва реальности, как ночью.
Но теперь я не могу уйти сквозь кровать, и всё кажется очень реальным.
- Сынок. Никитушка. Ну хоть что-нибудь скажи, - внезапно мама начинает плакать. Беззвучно. Слёзы катятся по её красивому лицу, и становится грустно, я тоже хочу плакать.
Это тоже придумала тьма? Уловка галлюцинации номер… какая там по счёту?
- Ты помнишь? – заговорила мама. – Я отправила тебя на экскурсию четыре дня назад, а ты не хотел ехать. Потом нам сообщили, что связи с теплоходом нет, и корабль попал в бурю. Спасатели обследовали весь его путь, но никого так и не нашли. Все предположили, что корабль потонул. До сих пор ведут спасательные работы. А потом вдруг находят тебя. Ты был похудевшим, бледным, со впалыми глазами и совсем вялым. Не мог говорить, почти мёртвый. Тебя вовремя нашли. Вот, ищут других.
Из моего горла доносится клёкот. Я кашлянул и сказал:
- Все остальные умерли.
Мама затихла.
- Ты уверен?
- Я… я стоял на палубе. Держался за какую-то выемку и держал Круг… - говорить очень больно, как при сильной ангине. Я перевожу дыхание и хриплю дальше. – Корабль шатало очень сильно. Всех ребят из экскурсии смыло в воду. А потом волна размазала их о борт. Я уверен. Я видел, как из них брызгала кровь, и головы… А… потом корабль перевернуло. Я думал, что утону, но держался за Круг. Его потянуло кверху, и я вынырнул. И оказался в море один…
Замолкаю. Кажется, если я произнесу ещё одно слово, то разрыдаюсь от страха, столь реальным казались те жуткие часы, будто произошли этим утром. Мама молчит, её полные ужаса глаза льют слёзы.
- Ты восстановишься сынок, - говорит она. – Тебе повезло, что у тебя была вода. Кстати, откуда? Ты купил бутылку на борту?
Я молчу. Ничего не понимаю, хотя слабые догадки мерцают на горизонте сознания.
- У меня не было воды, - отвечаю.
Мама хмурится.
- Как же? Врачи сказали, что у тебя не было обезвоживания. Ни одна клетка не повреждена. Язык не распух…
- Распухал.
- Я… не понимаю… - растерялась мама.
Зато я теперь понимал.
- Я черпал воду из Моря… - говорю.
- Ты пил солёную воду? – глаза мамы расширились.
- Нет. Само Море питало меня водой. Правда, только в последние часы. Наверное, воду засасывало кожей. Только не солёную, а пресную. Соль куда-то уходила.
Мама вдруг улыбается и ласково гладит меня по голове. Слезинки уже высохли, только на ресницах блестит влага, и глаза красные.
- Пусть так, - говорит она. – Но знай, такого не бывает.
Я немного злюсь и говорю холодным тоном:
- Меня Море пожалело. Мы с ним очень долго разговаривали перед тем, как меня спасли. Я его уговорил спасти меня. Может, оно меня пожалело?
Улыбка меркнет на губах мамы, и она ничего не говорит. Растерялась. А когда собралась, произнесла:
- Вечером мы улетаем.
- Мы же должны были ехать на поезде, - говорю я.
- Двое суток? Тебе срочно нужно в больницу. В нашу, русскую. Поэтому я купила билеты на самолёт. Ты же знаешь, деньги у нас есть. Тебя повезут в специальном отделении самолёта на кровати, - мама снова улыбается.