Страница 134 из 142
Оставь меня в покое, - отвечает Пустыня Каракум.
Кто тут ноет? – говорит Пустыня Аралкум.
Мы слишком древние, чтобы понять вас, созданных из плоти и крови, - зевает пустыня Бестас.
По-моему, вы не древние, а ленивые и напыщенные индюки, - смеюсь я и устремляюсь дальше.
Моя сущность переходит в критическую массу. Сердце в теле бьётся в два раза быстрее обычного, а я слышу Материк. Чёрт возьми, всю ЕВРАЗИЮ! Ну вообще-то, зовут его вряд ли так, но он говорит:
Ну ничего себе. Ты даёшь. Ты же всего лишь человек, да?
Да, - гордо отвечаю.
И так распухнуть.
Я смеюсь. В Материке голос сразу четырёх стихий, и он больше напоминает молодого энергичного мужчину, любящего шутить, и вечно тыкающего в тебя пальцем и подмигивающего.
Я хочу больше, - говорю.
И зачем тебе это?
Ну не знаю, - моя сущность хмурится. – Хочу поговорить с океаном. Я водный, знаешь ли. Я хочу услышать большую воду. Хочу понять их характер.
А чего там понимать, - хмыкает Материк. – Северно-Ледовитый – вечно сонный и ленивый. Индийский – весёлый, как я, энергия так и прёт из него. Атлантический весь такой из себя, гордый, помпезный. А Тихий – строгий и суровый, похож на ворчуна.
Я улыбаюсь. Про Индийский Материк сказал правду. Откуда я знаю? Я там никогда не был, но ведь это физическое тело не путешествовало к берегам Индийского Океана. А сущность. Кажется, в раннем детстве я любил навещать обратную сторону Земли.
Я уже хочу рваться дальше, но запинаюсь и говорю Материку:
Ты видишь этого? – тыкаю пальцем в Тёмного Повелителя. Он теперь не больше точки, которую ставят в конце предложения.
Вижу, а что толку, - серьёзно отвечает Материк. – Я не советую тебе лететь дальше. Ты всё-таки человек. Ты можешь не выдержать.
Да плевать, - смеюсь я и рвусь дальше.
Моя сущность поглощает Пустыни Африки. Самые мрачные и злые, что даже говорить не хочется. Я обволакиваю умирающих от голода детей и растекаюсь вдоль Нила.
Мне нужно поглотить Океаны.
Мне нужно поглотить Океаны!
Вау! – первым я слышу Индийский. – Чувствую воду. Но ты человек.
Я человек, - киваю впопыхах, продолжая расти.
Постой! Я тебя помню! – восклицает Индийский Океан. – Ты лет пять назад приходил. Или шесть.
Может даже семь, - отвечаю я. – А я вот тоже тебя помню. Ты любил мне песни петь, да.
Конечно. Ты был тогда глупеньким и нежным. Я ещё называл тебя самым мощным водным малышом.
Я вспоминаю эту кличку! Да! Она затерялась в недрах моего сознания давным-давно. Ностальгические слёзы текут по щекам. Только не щекам сущности, а щекам малюсенького физического тела, что сейчас стоит на верхушке Обелисковой скалы и держит Тёмного Повелителя за шиворот, как котёнка. А товарищ пластмассовый Оле всё ещё сопротивляется и отрывает от меня куски сущности. Такие мизерные, что смешно.
Кто тут болтает, объясните, а? – раздаётся сонный голос Северно-Ледовитого Океана.
Братишка! – восклицает Индийский. – Ну-ка скажи мне, сколько мы не виделись?
Копать мой лысый череп, - Северный сразу просыпается. – Индусик пришёл. Как долго мы тебя не слышали. С какого лешего ты набрёл-то?
У нас тут проводник очутился. Мощный Водный Малыш. Хотя, сейчас он уже совсем не малыш.
Никита, - представляюсь я.
Это ты, человек??? – удивляется Северный. Блин, голос у него такой приятный и сонный. Почему-то напоминает длинноволосого рокера, валяющегося на диване.
Ну да, человек.
Нунифига себе! – восклицает Северный. – Я думал, что Природа просто водную стихию объединила. А тут человеческий детёныш покрывает пространство сущностью.
Господа, вам тысячи лет. Я удивляюсь вашему низкому слэнгу, - педантично говорит Атлантический Океан. Я смеюсь. – Пардон, сударь Никита, что вам прежде довелось познакомиться с моими взбалмошными братьями. Поверьте, не все мы такие босяки, как может показаться.
Когда же вы уже угомонитесь, - ворчит Материк Африка. – Ну распух малец, ну чего из этого сенсацию делать?
А того! – вдруг гремит голос Тихого Океана. – Значит, матушка Природа родила своего настоящего Сына. Не тех названных самозванцев, что любят друг друга и кроют братьями, а настоящего. Твоё сердце соткано Природой, вручную, с любовью, - последние слова Тихого Океана обращены ко мне. И моя аура трепещет от восторга.