1. Зeлёные Сoзвeздия

Первые секунды я забываю даже Володьку и смотрю на тётю Свету. Хочет она отругать? Наброситься и разорвать в клочья? Умыться моей кровью? Я готов принять любое наказание.

Но мама Володьки лишь сдавленно улыбается и смотрит на сына.

- Я… не подумал… - еле произношу я, желая убежать, спрятаться, распасться на молекулы в Природе.

- Ты не виноват, - ответила тётя Света, и голос у неё тусклый. – Этому суждено было случиться.

Я вхожу в палатку и сажусь на колени перед Володькой. У братишки бледное лицо, голубоватые губы, рот приоткрыт. Мой телефон ранил Володьку в плечо, изрезал кожу на руках и самое неприятное – пробил бок живота. Рана, как мне думается, смертельная.

- Много человек пострадало от этого… существа? – шепчу я, не отрывая взгляд от бинтов, которыми замотана вся верхняя половина тела Володьки. Ощущаю каждую его рану на своей коже.

- Трое, - отвечает тётя Света. – Но другие в сознании. У них незначительные повреждения.

- А Володька будет… - следующее слово даётся мне с трудом, - …жить?

- Да, - отвечает тётя Света, и меня отпускает напряжение. Дыхание сбивается, и я всхлипываю.

- Может, пусть его полечит Природа? Растения. Он же ребёнок Леса, - плачу я.

- Уже, - говорит тётя Света. – Она лечит его каждую секунду. Если бы не Природа, Володька умер бы.

- Никакой пользы от меня, - шепчу я.

- Никита, ты не виноват, - ладони тёти Светы мягко ложатся мне на плечи, но я же знаю, что меня просто успокаивают.

- Не надо меня успокаивать. – Встаю и сбрасываю руки тёти Светы. – Если б я не оставил телефон, ничего бы не было.

А потом я ухожу из палатки. Мне становится очень стыдно смотреть на тётю Свету. У входа столпилось несколько ребят, и среди них Лира. Можно сказать, я врезаюсь в неё. Этого только не хватало.

Прячу слёзы и бегу в проём между палатками. Следующие минуты превращаются в скольжение по лагерю, который неясными световыми пятнами мелькает на периферии глаз. Оставляю палатки за спиной и вбегаю в темноту степей. Останавливаюсь.

Упираюсь в колени и стою реву. Оплакиваю свою бесполезность, и желание раствориться в Природе увеличивается до максимума. Перед глазами Обелисковая скала. Она, наверное, большая. Метров пятнадцать, говорил кто-то. Это же пятиэтажный дом. Если взобраться наверх и упасть с неё, то… моя мечта сбудется. Я точно растворюсь в Природе… насовсем.

- А я думала, мальчишки не плачут, - раздаётся сзади голос Лиры.

Мне становится ещё стыднее, и я перестаю реветь.

- Уходи, - буркаю я.

- В тебе столько много… человеческого, - говорит Лира, и её шаги мягко приближаются.

- Уходи, - повторяю я.

- Почему ты прогоняешь меня? Ты чего-то боишься?

Я молчу… мне стыдно сказать, что мне стыдно.

- Я всё могу прочесть по твоей сущности, - шепчет Лира почти над ухом. – Ты стыдишься сказать мне о том, что тебе стыдно. А зря. Мы же зелёные. Мы всё понимаем и чувствуем. Теперь можешь меня прогнать.

Я молчу. Моё безмолвие окрашивает сущность Лиры лёгкой обидой, и она отступает.

- Не уходи, - прошу я. Человеческая часть меня требует отпустить её, сделать больно, как спилить Каштан или уничтожить Володькину поделку. С какого возраста я возлюбил платить за боль ещё большей болью? После шести лет? После того, как меня заставил повзрослеть адский тип в чёрном цилиндре, влетевший ко мне в окно?

- Ты очень хороший, - тихо говорит Лира. – Лучше всех мальчишек, которых я встречала в прошлом. Ты очень сильный, немного наглый, боевой парень. Но я видела сердцевину твоей сущности, когда ты сидел рядом со мной на кровати. Ты очень мягкий и ранимый. По-моему, ты очень боишься, что кто-то это заметит и начинаешь корчить из себя злюку. Обычные не замечают, но я – зелёная. Я всё вижу. Будь таким, какой ты есть.

- Человеком, который всё портит, - усмехаюсь я.

- Вот как раз человек обычный в тебе сейчас и говорит, - замечает Лира. – Ты ничего не портишь.

- Да ладно. – Я закрываю глаза. – Как бы там ни говорили, что это во всём Тёмный виноват, а всё из-за меня. Пусть папа и правда должен был умереть, но мама убита из-за меня. Каштан спилен из-за меня. Володька умирает из-за меня. А что полезного сделал в этой жизни Никита Ясенев? Давай-ка подумаем. Посчитаем. Да блин, оказывается, ничего. Даже Тёмного сегодня в клубе упустил.

Лира снова подходит ко мне. Спиной чувствую её тепло.

- Нас там было трое. Мы все ответственны за случившееся. Так что нечего себя пилить. Ты ни в чём не виноват. Ну и что, что ты оставил телефон под раскладушкой. Тебе всего двенадцать, ты не можешь помнить всё подряд. Даже взрослые не могут.

- Голову даю на отсечение, что этот Тёмный гад специально дождался Володьку, чтобы модифицировать телефон. – Я сжимаю кулаки.