Страница 67 из 86
Мороз вошел во вкус. Он с наслаждением оборачивал ветви деревьев инеем, скрипел снегом под подошвами. Щеки защипало, а пальцы без перчаток тотчас онемели.
Долгое время попадались сплошь больные прохожие: шатающиеся парни или тощие дамочки с глазами умалишенных. Казалось, отвернись – и они вцепятся в шею. Я ходила по округе, иногда приплясывая, чтобы согреться.
Я совсем отчаялась, когда навстречу выбрел крупный мужчина. Он несколько раз посещал меня, когда поступали антибиотики, значит, помнил, что я – врач. Мне же он запомнился из-за грубой внешности. Разумно предположила, что Освобождение набирает здоровых людей, а не хилых и полуживых. А под описание здорового этот человек подходил полностью. Осанистый, строгий, с квадратным подбородком и широченными плечами. И манеры его, помнится, отвечали военным: выправка и тон, умение четко формулировать мысль.
Поравнявшись с ним, обосновала причину выбора и в лоб спросила, где найти штаб. Благо, Освобождение хоть и считалось тайным, но в городе о нем не знал разве что самый ленивый… или мертвый. Мужчина смотрел на меня искоса, но я выдержала, упрямо вздернув нос.
— Зачем они тебе, малышка? — и навис надо мной.
Отступила.
— Затем.
Он ухмыльнулся.
— Ну, раз затем… Я всё равно не помогу. Иди с миром, а то совсем замерзла.
Я собиралась искать следующего прохожего, провести полдня в поисках, но добиться своего безумства. Глупо было бы принять поражение из-за единственного отказа. Но мужчина окликнул меня, когда я завернула за угол. Из-за зычного голоса ему не приходилось орать, чтобы быть услышанным:
— Эй! Ты же медик?
— Это что-то меняет?! – в горле засаднило от крика и мороза.
Мужчина в пару крупных шагов оказался рядом со мной, ухватил за предплечье.
— Идем.
Он завел меня в одну из подворотен, похожих похожи друг на друга, словно клоны: мрачные, пустые, пугающие. Над крышами высоких домов нависло пасмурное небо. Свистел ветер. Я поежилась, а мужчина, глянув влево-вправо, объяснился:
— Освобождению незачем разговаривать с детьми, но с доктором — возможно, смысл имеется. С какой целью ты ищешь их?
— Личный интерес.
— Ну, знаешь ли, — он вполне обоснованно хохотнул, — интерес бывает разным. Тебе не с кем поболтать?
— Мне нужна конна.
— Для чего? — Мужчина поскреб щетинистый подбородок.
— Для… вакцины.
Ответ пришел мгновенно. Почему б и нет? За него не осудят, наоборот – проникнутся уважением. Это ведь небольшой обман…
Мужчина засомневался. Желваки на его щеках затвердели, он рассматривал меня долго, но, обдумав что-то свое, спросил:
— Чем докажешь?
— Поверьте на слово.
— Ты смешная, малышка, – и смачно сплюнул на землю. – По-твоему, я выдам местоположение штаба, чтобы ты привела туда своих дружков-военных?
— Они мне не друзья! – оскорбилась я, невольно вспоминая Грина.
Голос эхом разнесся по огороженному двору и разбился о стены. Со всех сторон на нас глядели окна немытыми глазами-стеклами.
— Будь я шпионом, сказал бы то же самое. Мне нужны настоящие доказательства. И не всякие тряпочки — якобы символы движения, а что-то действительно важное. Ну, есть идеи?
Я, собирающаяся достать алую ленту, запихнула её глубже в карман.
— Наверное, нет.
— Наверное? – уточнил мужчина. – Тогда вали домой.
Но желудок скрутило спиралью, а в висках заныло от мысли, что я не добьюсь своего. Без конны пудовый булыжник не спадет с легких. Я задохнусь… В следующий миг я вцепилась мужчине в воротник и горячо зашептала:
— Пожалуйста! Я не шпион. Клянусь вам всем, чем дорожу. Я…я не представляю, что сделать, чтобы вы поверили. Смотрите, на мне нет никаких прослушивающих проводков. Я не веду переписки ни с кем из Единства, кроме подруги и уполномоченного. Могу показать. Хотите?
Он с брезгливостью отпихнул меня от себя, встряхнул за плечи.
— Успокойся и слушай сюда. О каких проводках ты вещаешь? Кто в здравом уме навешает на тебя оборудование? Да никто из Освобождения не раскроет тебе важных данных. Далее. Не ведешь? Что мешало стереть эту переписку? Твои доводы смешны, а ты похожа на наркоманку. Что, лекарства кончились, перешла на конну?
Я невесело улыбнулась одеревеневшими от холода губами. Ну и ладно. А чего я, в самом деле, ожидала? Что незнакомый человек посреди улицы расскажет мне все секреты Освобождения? Наивная.
— Стоять!— потребовал мужчина, когда я собиралась уйти.
Он достал планшет и, стянув зубами перчатку с руки, начал набирать сообщение. Экран был отвернут от меня, не позволял прочитать написанное, и мне оставалось лишь бесцельно пялиться в стену. Спустя двести двадцать семь секунд я изучила каждый камешек и успела окоченеть. Наконец, динамики отозвались гудком. Мужчина вчитался в ответ, хмыкнул.