Страница 2 из 86
Сборы устраивают первого июня. И угораздило же Грина родиться в последний день мая.
— Если всё так замечательно, почему не смеешься, а собираешься накуриться?! — Грин вскочил на ноги.
— Парни, не ссорьтесь. — Я отложила недоеденный пирог и вытерла губы рукавом. — Ясное дело, мы боимся неизвестности. Но что страшного в поездке? Как-то же там живут и не жалуются. И ты приживешься. Грин, пообещай…
Я не стала оканчивать просьбу. Он и сам понимал, о чем речь, поэтому передернул плечами.
— Пообещай, — присоединился ко мне Ник.
— Обещаю! — рявкнул Грин. — Что я обоснуюсь в А-01, а когда вы заявитесь туда — встречу вас с цветами и конфетами. И будет у нас сладкая жизнь! Так?
— Не совсем, но пойдет, — я одним глотком допила чай.
Ветер расхрабрился, яростно задувал под одежду. Солнце полностью скрылось, последними лучами натянув на небо темное покрывало. На западе зажегся серебристый огонек.
— Поймала! — хихикнула я, указав на него.
Ник улыбнулся, Грин махнул рукой. По лагерной традиции первая звезда считалась счастливой и могла исполнять желания. Надеюсь, мое сбудется. Звезда, не подведи. Та, как в шутку, подмигнула мне.
— Представляешь, завтра придет Кристина? — Ник мечтательно выдохнул.
Не секрет, что она ему нравилась. После её отъезда всегда веселый Ник сдался и потускнел. Бывало, уставится в одну точку, сожмет губы и сидит без движения. Начал отлынивать от дежурств, оценки упали до единиц. Учителя ругались, наказывали; вместо ужина он получал крохотный сухой паек. Но его не волновало ничего, кроме Кристины. Я совсем отчаялась вернуть Ника, но на моё четырнадцатилетие он очухался самостоятельно. Сказал: «Такими темпами я уеду, не успев попрощаться с тобой», — и вновь стал прежним.
— Мне ей передать поцелуй от тебя? — Грин издевательски выпятил губы трубочкой.
— Без зубов останешься, — я припомнила взрывной нрав подруги. — Лучше запасись мармеладом. Надоело получать его только на День Единства. Клянусь, как попаду в А-01, наемся сладостей, располнею и умру от счастья!
— Договорились, — Грин наконец-то плюхнулся обратно на покрывало. — Смотри, чтоб в «ящик» поместилась. А то неудобно хоронить будет.
И мы начали вполне мирно переругиваться, позабыв о тяжелых мыслях. В итоге все трое, хохоча как дети, кидались друг в друга комьями земли. Часы протрубили десять раз, тогда-то и вернулось ощущение реальности. Утрамбовали посуду с покрывалом в рюкзачок и направились обратно к лагерным одноэтажным баракам.
По стеночке проскользнули к зданию кинотеатра. Лучше не попадаться; прогулки в неустановленное время хорошего не сулят. Если не наказание, то крепкий выговор — обязательно. А после трех таких выговоров спины непременно познакомятся с розгами. Приятного мало. Но гуляют практически все, а наблюдатели заняты собой, поэтому пока не засекли — никаких проблем. Ещё, конечно, могут нажаловаться другие ребята, но это вряд ли. Ника и Грина слишком уважают, чтобы портить им жизнь.
В честь выходного дня показывали фильмы. Я глянула на экран. Сопливая любовная ерунда. Уже четырежды смотрели. Но девочки так и плачут в конце и мечтают, как познакомятся в А-01 с актерами. Они почему-то думают, будто «взрослый мир» — нечто малюсенькое, где их только и ждут. Да кому там они нужны? Кому вообще сдались мы?
Ник занял угол скамьи, я бесцеремонно уселась в проходе прямо на пол. Грин, шепотом попрощавшись, тут же вышел из зала. Будто бы кино наскучило, и он отправился собираться. Теперь мы увидимся только на завтраке, после которого уезжающие выстроятся в очередь у круглого здания, Главной Станции, пройдут осмотр. Если верить обучающим фильмам, там есть спуск и выложенная рельсами подземная дорога, ведущая во «взрослый мир». В мир «сбоку» от нас.
Сглотнула острый комок. Вот бы заснять Грина, сохранить видео-файл, а после проигрывать на планшете, когда будет тоскливо. И его, и Кристину, и Ника, после того, как тот уйдет. Верю, мы встретимся. Но если нет? Жаль, я не умею рисовать.
Ник погладил мою спину. Почесал под лопатками, как котенка — за шерстку. Чуть склонился.
— Ты как?
— В порядке, — всхлипнула я, тут же подавив наступающие рыдания.
Нет уж. Столько не плакала и сейчас не стану. В самом деле, мы ведь не навсегда прощаемся. До моего шестнадцатого дня рождения всего пятнадцать месяцев. Переживу.
Я сжала ладонь Ника и прикрыла веки. Жизнь разделилась на отрезки. От рождения до переселения в этот лагерь, потом до встречи с Ником, дальше — знакомство с Кристиной. Её отъезд. Теперь вот Грин. Как я рада, что Ник остается со мной. Мы справимся.