Обнаженная душой и телом

Мне все труднее связывать слова, от его легких поцелуев в шею идет кругом голова, а из горла предательски вырывается полувздох.

— Не вижу причин не проводить эту ночь со своей женой.

Жаркий шепот обжигает ухо, а руки скользят вверх по моим ногам, чуть задирая фланелевое платьице.

Настойчивость Пита выбивает меня из колеи, его губы обрушиваются лавиной на вскруженную голову. Не разбираю где реальность. Обмякаю в его объятиях, слишком громко вдыхаю ртом.

Попытки сдерживать себя канут в лето. Если непременно не дойдем до нашей спальни, то займемся этим в коридоре, прямо на перилах. А ведь мы стоим напротив комнаты дочери. Не дай Бог, если увидит нас в таком виде.

Мягко отталкиваю его от себя, в ответ получаю недоумение. Беру его ладонь и веду по коридору в нужную комнату. Отпускаю его руку у порога, а сама дохожу до кровати. Не оборачиваясь, развязываю ленточки на платье, и оно с шуршанием опускается к моим ногам. Перед его взглядом открывается вид на обнаженное тело, но он продолжает стоять на своем месте, не предпринимая попыток продолжить затеянную им игру. Руками тянусь за спину, чтобы расстегнуть ненужную ткань.

Ранний холод заменяет тепло его ладоней. Кожа покрывается мурашками, а теплый воздух обдает шею. Его неровное дыхание, а я перестала и вовсе дышать, словно забыла, как это делается. Он подается вперед и кладет ладони поверх лифчика, чуть сжимает.

Минутная остановка сердца.

Его тепло окружает мое тело сзади, грубая ткань рубашки трется о мою нагую спину. Ощущаю, как его руки с плеч спускаются, пальцами проводит по позвоночнику, заставляя меня выгнуться дугой. Доходит до лямок, одно движение — ткань летит в дальний угол. Изнываю от его близости, как невыносимо долго. Но в этой игре он руководит процессом. Мне остается подчиняться, вслушиваться в его движения, следовать инстинктам, следовать повелению сердца.

Спереди эрекция заметно оттопырилась — штаны стали ему явно маловаты. Спустя столько лет, я продолжаю возбуждать его. Прельщает лестное замечание мою внутреннюю гордыню.

Руки тем временем продолжают исследовать спину дальше, добираются до копчика. Тело бьет мелкая дрожь наслаждения. Он очерчивает мою грудь указательными пальцами, и его ладони опускаются на бедра, прижимает к себе, сокращая расстояние между нами.

Свободной рукой мнет груди, отчего соски болезненно набухли, а из горла вырывается стон, что не в силах сдерживать больше.

Я вся горю от его прикосновений. Поджегший фитиль — таково мое состояние. Огню тоже нужен кислород.

Пульсация между бедер все усиливается и достигнет своего накала, если он немедля не возьмет меня.

Разворачиваюсь к нему лицом. Приближаюсь к его губам, но тут же отбрасываю эту затею, переменив план его игры. Теперь будем играть по моим правилам.

Его руки тянутся к рубашке, перехватываю их. Нет, дорогой, сейчас инициативу проявляю я. Твоя очередь смотреть.

Медленно расстегиваю пуговицу за пуговицей. Но и мое терпение лопается к чертям. На последней рывком рву ткань напополам. Перед взором предстает мускульная грудь, покрытая светлыми волосками до пупка. Облизываю пересохшие губы, его заводит мое бесстыдное рассматривание.

Когда мои ладони ложатся на ремень брюк, Пит сжимает их, не позволяя мне продолжить. Недовольно смотрю в его глаза, в глазах горит не скрытый вызов. В голубых глазах, точнее затуманенных страстной дымкой пробегает искорка. До чего же она знакомая! Судорожно сглатываю от представления тех предыдущих раз, до чего доводил меня его помутненный взгляд.

Поглаживаю выпяченный бугорок, сминая ткань брюк, и получаю глубокий стон. В этот раз Пит не останавливает меня, кладет ладони на талию, просит продолжать. Не в прямую, но так понятно тем, как он реагирует на мои прикосновения.

Ухитряюсь проскользнуть под ткань штанин, натыкаюсь на преграду в виде боксер, но в итоге нахожу его. Пит издает животный рык, нервно сжимаются его мышцы. В моих руках агрегат заметно тяжелеет и становится твердым. Он уже готов сорваться…

За его спиной слышу скрип двери, и белая полоска врывается в спальню, доходит до моих ног. В комнату проскальзывает темная макушка.

Прячу наготу за спиной Пита, смущение накатывает с головой.

— Пап, я не могу уснуть.

Сейчас я похожа на пристыженную школьницу.

— Иди в свою комнату, я сейчас подойду.

Лили также тихо прикрывает за собой дверь.

— Уложу ее спать и приду. Только ты не смей засыпать. Мы еще не закончили, — заговорщически подмигивает, чем вгоняет меня в краску.

Нас спалил с потрохами ребенок, а ему, видите ли, весело!

— Буду ждать. Проследи, чтобы она точно уснула крепким сном.

Он легко целует в губы и скрывается из спальни.

Что было бы, придя она на пару минут позже?

И полчаса не прошло, как Пит с тем же хищным оскалом движется в мое направление. По пути снимает бляшку ремня, отшвыривает ногой штаны. Не успеваю и охнуть, как Пит припечатывает меня своим телом к матрасу.

Охрипшим от возбуждения, он выдавливает еле слышное:

— Кажется, нас прервали на чем-то важном…

Низ живота приятно тянет, непроизвольно трусь промежностью об его эрекцию. Ему все труднее сдерживаться. Когда последняя часть гардероба летит к остальным вещам, я завороженно пялюсь на вздувшиеся вены на его члене. Прозрачные капли скользят вниз по всей его величественной длине.

Он внезапно покачнулся вперед, что его горячее дыхание разбилось о мои губы, а эрекция легла на чувствительную часть тела. Стон ударяется ему в губы и возвращается ко мне.

От его томного взгляда что-то теснит у меня в груди.

Невыносимая пытка продолжается: Пит посасывает груди, кусает и потягивает на себя сосок. Кошкой выгибаюсь ему навстречу, моля о большем.

Вижу, ему не терпится, но продолжает мучить нас обоих. Губы прокладывают мокрую дорожку вниз, останавливаются с поцелуем на внутренней стороне бедер.

— Ты такая узкая, Китнисс… горячая… моя Китнисс, — издаю глубокий грудной стон, стоит его языку пройтись по заветному местечку. Язык вытворяет невероятное там, заставляет затрепетать всем телом, желать большего. Желать его.

— Пит, хочу тебя.

Я промокшая, извиваюсь в его крепкой хватке, содрогаюсь от полученного. Кажется, кости расплавились, да я сама сгорела в собственном пламени.

Он не намеревается останавливаться, поэтому проталкивает свой язык глубже, насколько это возможно. Он нежно расправляет складки, губами водит по клитору, целует половые губы.

Пит теряет самоконтроль, язык резко сменяется членом, входя до предела в меня.

Каждое его прикосновение словно электрический заряд. Каждый его толчок сопровождается ответным движением бедер и стоном, разносящимся по спальне.

Наши покачивания — для меня упоение.

Я захожусь в стонах, не в силах сдерживаться, когда Пит изменяет угол под которым толкался в меня, сменяет порывистый темп до крайне протяжных толчков. То неспешно наращивает скорость, то медлительно вторгается и покидает мое тело.

— Подари мне ребенка, Китнисс. Подари мне сына, — шепот уносится порывом ветра, что ворвался в комнату. Его глубокий поцелуй, мне хочется кричать, как я люблю Пита.

Я не могу связать и слова, как выкрикиваю нечленораздельное.

— Пит! Глубже!

И он вталкивается в полную длину по самые яйца, а я не прекращаю стонать под ним. Моя кожа горит там, где бывали его руки, а тело жаждет его прикосновений раз за разом. Никогда не смогу насытиться им в полную силу, мне всегда будет не хватать Пита.

Все мое тело задрожало вновь, когда судорога прошлась от кончиков пальцев. Пит любит смотреть на меня, как я кончаю от его проникновений. Следом за мной в пропасть летит и он — Пит изливается во мне, теплая сперма стекает по ногам.

Мы оба бессильны перед нахлынувшей эйфорией.

Пит, выскальзывая из меня, сгребает в охапку, носом утыкается мне в шею. Руками притягиваю его к себе ближе, лениво глажу по вихру на светлых волосах. Так и уснули в объятиях, уставшие и счастливые.

На улице глубокая ночь, лишь звезды крапинками поблескивают на черном полотне. У любой сказки имеется свой счастливый конец. В нашем случае будет множество моментов, связанные с наибольшей долей счастья.

И я теперь знаю, какой подарок преподнесу ему на Рождество. Я знаю, как он будет рад. Не в этом ли состоит счастье? Доставить любимому человеку, все, в чем он нуждается. Питу же многого и не надо. Он грезит вторым ребенком. Он планирует его будущее. Да-да именно его, Пит мечтает о маленьком сынишке. И так оно и будет.