Страница 70 из 74
Продолжения не будет. Никогда. Приговор. Проклятие. Рок. Ирония Судьбы – великой любительницы чёрного юмора. 'ANAГKH.
Время изогнулось и превратилось в станок дыбы, на которой я буду растянута всю оставшуюся вечность.
Разбухший солнечный диск тонет за морем крыш в западной части города. Где-то вдалеке, на пределе слышимости, башенные часы отсчитывают бесконечное множество ударов. Как хорошо: каждый гулкий звук откликается пульсацией боли внутри черепа. Наконец-то я нашла достаточно дрянное пойло. Боль избавляет от мыслей. Останавливает внутренний монолог. Позволяет существовать только «здесь и сейчас».
Один из ударов выбивается из общего ритма: как ми-мажор из серии ре-миноров. Он предназначен лично мне. Это сигнал. Мой выход. Пора покидать гримёрку.
…В круге света. Нас четверо. За пределами круга – бархатное беспросветное ничто. Напротив меня, словно торжественная делегация, тройка Верховных. Кажется, минуло лет сто с тех пор, как мы собирались в том же составе. И точно так же кажется, будто мы вовсе не расходились, а так и стоим здесь, в тех же позах, с самого момента достопамятного суда. Словно это и есть единственная реальность: круг света посреди пустоты да мы четверо.
Впрочем, маски успели перемениться. Так бывает в театре: свет ненадолго гаснет, а когда его снова включают, актёры предстают в новых обличьях. И декорации меняются, обозначая новую сцену.
Мои визави всё те же: Адрамелех, Бафомет, Ваал.
Как-то не так они на меня смотрят. Не по привычному сценарию. Не как полковое командование на рядового из штрафбата.
С таким выражением, какое сейчас пытаются изобразить они на своих физиономиях, лишь любящая бабушка взирает на взрослеющего внука-студента, приехавшего во время каникул погостить на родину предков.
Они улыбаются.
Ваал расплющил в слащавой мине одутловатое, обрюзгшее лицо. На нём – любимая багряная туника времён Римской Империи. Ну и, разумеется, белый плащ с кровавым подбоем. Старик питает слабость к пафосу.
Бафомет скалит в радостной ухмылке козлино - человеческую морду, обнажая кривые жёлтые зубы. В этот раз он выглядит вполне обыденно, по-рабочему: синие прямые штаны из грубой хлопковой ткани, затёртые до неопределенного оттенка, и мешковатый растянутый свитер. От Бафомета за версту веет табачищем. Из-под обтрёпанных штанин торчат острые носки кожаных ботинок – кажется, весьма дорогих.
Адрамелех… Адрамелех ли? Если бы не природное чутьё демона, я бы, пожалуй, усомнилась в его личности… Или, точнее, в данной ситуации - в ЕЁ личности.
Увидев моё смятение, она одарила меня лёгким ободряющим кивком. Движение было каким-то поразительно плавным и замедленным, но не из-за медлительности физических реакций тела. Вокруг неё словно бы видоизменялся сам временной поток.
Высокая статная дама, лет под тридцать или тридцати с небольшим. Тесный корсаж платья облегает стройный стан и утягивает грудь; пышные юбки, расшитые золотом, стелятся по земле. Голову, плечи и спину укрывает ажурная мантилья цвета слоновой кости. Такие накидки носят женщины в испанских землях. Передний край мантильи опущен на лицо наподобие вуали, полностью скрывая его до самого подбородка. Холёные белые пальцы сжимают веер.
Не верится, что предо мной всё тот же одиозный шеф Геенны. Недаром его неуёмная фантазия стала притчей во языцех во всех кругах АДа. Интересно, видели ли его в таком образе подчинённые? Если только у него вообще ещё есть подчинённые. Может, он их всех уже давно переплавил, за компанию с обычным человеческим топливом. И заруливает там сейчас всем единолично…
В присутствии Верховных все рядовые демоны обязаны склонять головы. Я бы, может, и склонила. Да что-то шея совсем не гнётся – видать, застудила, пока валялась на земле. Так и пялимся друг на друга: лицо в лицо. Я – зэка, что с меня взять, разве что срок добавить: к вечности – ещё одну вечность.
- Молодец, девочка, - нарушает тишину Бафомет. Его голос с хрипотцой, свойственной заядлым курильщикам, как никогда задушевен. – Отлично справилась. Мы даже не ожидали, что у тебя всё так хорошо получится.
Он подносит к глазам правую руку. Рукав свитера отползает вниз, и на запястье взблёскивает золотом корпус механизма для отсчёта времени. Хотя люди называют эту машинку словом «часы», у меня в уме почему-то проскакивает словечко «Ролекс». Какой такой «Ролекс» - понятия не имею. И не мудрено: от злоупотребления спиртным слабеет память. Знаю только, что этот «Ролекс» полностью настоящий, не подделка.
- Оба наши, - довольным тоном сообщает Бафомет всем присутствующим. – С потрохами. Все ключевые намерения полностью сформулированы.
- Что, уже? – без особого удивления переспрашивает Ваал. Просто чтобы подать ответную реплику.