Страница 48 из 74
- Сейчас – не надо. Так ты согласен?
- Да! Да, да, разумеется! Я не понимаю, конечно… Но если ты говоришь, что тебе этого достаточно…
- Жди. Вернусь, как только закончу.
Первоначально я вообще не собиралась никуда идти. Думала проболтаться с полчаса на улице, вернуться и сказать… что?
Всё, что я скажу, он сейчас сочтёт истиной. Он верит мне безоговорочно.
Как пели актёры в какой-то романтической пьеске:
«Я душу дьяволу продам за ночь с тобой!»
Я сама сейчас готова запродать душу первому же подвернувшемуся дьяволу. Вот только души у меня нет за душой ни одной. И любой дьявол, даже самый бестолковый, это сразу же распознает.
Хотя… А кто я сама такая? Как там говорил Адрамелех: «А Дьявол, уважаемая, это – все мы». И я, я тоже – Дьявол! Так отчего ж не заключить договор с самой собой? «Ведьмы мы или не ведьмы?» - как выразился один вагант.
Всё будет очень просто. Я возвращаюсь и произношу примерно следующее. «Я всё узнала, Вик. Она чтит тебя, как духовного наставника. И безумно, страстно влюблена… в другого мужчину». Да, а что? А почему нет?! «Ты же сам понимаешь, Вик! Избранная тобой стезя… накладывает определенные ограничения на твои взаимоотношения с окружающими. И Мари – не исключение. Она и помыслить не может, что ты, будучи клириком, остаёшься, всё же, мужчиной… Да, ей ведь семнадцать! И она любит другого!». А кого, собственно? А, например, очень бравого военного. Почему бы нет? Того, из городской стражи. Как там его звали: Пьер, Поль?... Поль! Он вполне заслуживает любви молодой прекрасной девы. Он красив, как Аполлон… или Феб… И если помолчит минут десять кряду, то вполне может сойти за благородного романтика. Если помолчит и попридержит движения…
Да! Допустим, красавец Поль (ах, всё же чем-то он меня зацепил за время нашей короткой встречи! В определённом шарме ему не откажешь…) сумел не только вовремя промолчать, но и своевременно защитил Марию от посягательств грязных бандитов. Того же папаши Луи! Да, был бы неплохой сюжет для романа. Я так и вижу картинку. Ночь. Перепуганная, растерянная девушка. Зловещая шайка надвигается на неё из темноты, похотливо протягивая лапищи. И вдруг из-за поворота возникает он – Поль! – в блестящих латах, с занесённым для удара мечом, с выражением справедливого негодования на одухотворённом лице. Шайка – в шоке, добро – торжествует, девица – в объятиях спасителя.
Да, так вполне бы мог завязаться их пылкий роман…
Допустим, я узнаю обо всём этом из снов Марии. После чего возвращаюсь, вся такая сочувствующая, и сообщаю обезумевшему от страсти Виктору сию печальную весть. Он рвёт волосы в отчаянии… Я остаюсь рядом, дабы утешить. Конечно, говорю я, Мари, как и все юные девицы, предпочла внешние эффекты - меч и латы, блеск кольчуги и бряцание оружия. Но я, со свойственной мне мудростью и проницательностью, зрю в корень. И способна отличить подлинно глубокие чувства от поверхностной интрижки. Способна оценить истинную страсть и предпочесть её мимолётному увлечению. Лишь я, с моим глубоким пониманием человеческой природы, могу принять и утешить мятущуюся душу… и всё, что ей сопутствует… включая огнь телесный… Не требуя ничего взамен, даря себя…
Нетрудно догадаться об исходе нынешней ночи. Можно даже к гадалке не ходить. Теперь я уверена в успешном осуществлении своих заветных замыслов.
А потом, когда-нибудь, он обязательно сам поймёт, что я лучше, лучше, лучше… Что именно я предназначена ему от природы, и ни одна другая женщина никогда не будет ему столь близка и необходима…
Да, договор с самой собой, как с дьяволом, может оказаться весьма выгодным мероприятием.
…Как всегда, я размышляла в процессе размеренной пешей прогулки. И очнулась лишь под стенами дома де Мюссе. Уж коли я сюда дошла… почему бы не проверить, что имелось в виду в пункте приговора, гласившем, что мне сохранены некоторые из прежних способностей? Я тогда, признаться, пропустила мимо ушей весь список, зачитанный Бафометом. И теперь, хоть убей, не вспомню, на что ещё способна, а на что – уже нет.
Ну-ка, кто в доме спит?
…Прижимаюсь спиной к стене. Закрываю глаза. Пытаюсь кожей и нервами срастись с лабиринтами кирпича, деревянных балок, штукатурки, обоев. Дальше, глубже. От моих пальцев, от моих глаз, ушей, губ исходят нити… Конец каждой из нитей тянется к образу или событию, переживаемому теми, кто из находящихся в доме ещё способен переживать… Хм, а вот интересное в супружеской спальне…. Нет, сейчас не до этого… Нити невидимы, неощутимы, и на самом деле их не существует вовсе. Это аллегория.
Моё «Я» - нормальное человеческое «Я», такое жёсткое, очерченное, оформленное, - слабо вякнув, теряет контуры, расплывается, распадается на мириады дискретных событий, каждое из которых, само по себе, не имеет ни оценок, ни значений – лишь данность. Главное - пережить неизбежную волну ужаса от неминуемого распада. Это только кажется, что страшно. Потом всё пройдёт. Это словно маленькая человеческая смерть, но за ней открывается новая возможность жизни. Перетерпеть один гаденький миг, а за ним останется только чистое восприятие. И потом, если повезёт, новая сборка – как мозаика, по кусочкам, из старых и новых воспоминаний, впечатлений, переживаний. И тогда я уже буду знать…