Страница 14 из 74
Дыхание замерло в груди. Сердце дрогнуло и встало. Я умру прямо здесь, у двери, так и не сделав следующий шаг.
…И мягкое прикосновение пальца к макушке. Сначала слабое, потом ощутимо сильнее. Всего лишь чужой палец, прижатый к моей голове.
Но произошло что-то невероятное. В уши грянули отзвуки григорианского хора. Там, за дверью, меня ждала встреча с зовущим взглядом цвета осеннего неба, подёрнутого дымкой!
Сердце сжалось до боли и забилось сумбурно, беспорядочно, то давая сбои, то суетливо набирая обороты. Из груди вырвался судорожный вздох. К щекам прилил жар. Крупная дрожь перешла с руки на всё тело. Я пыталась отдышаться, но никак не могла, не хватало воздуха.
- Стоять! – выкрикнул Фламмель.
Я вскочила с кресла и вытянулась во фрунт задолго до того, как сообразила, что вообще делаю.
- Ты как? – спросил Николя уже вполне участливо.
- Ой, - выдохнула я. Зуб на зуб до сих пор не попадал.
- Тогда объясни мне, голуба, почему ты вчера вечером сказала, будто планет вокруг нашего Солнца не девять, а одиннадцать?
Я онемела, в очередной уже раз. Дрожь, впрочем, сразу же прошла. Некоторое время я добросовестно пересчитывала планеты по пальцам. Количество почему-то всё время выходило разное. Где-то на пятый раз я вспомнила, что вчера вечером разговора на эту тему у нас вообще не было. Я даже не удивилась.
Мне больше некогда было тратить время на всякую ерунду. Мне нужно было срочно идти. Меня ждала весна.
- Стоять, - приказал Фламмель, заметив моё движение на выход. – Куда?
- Гулять.
- Рано.
- Но ты же сам говорил…
- Нужно закрепить результат.
Я послушно потопала к креслу.
Во второй раз процедура прошла существенно мягче. Я опять воображала дверь и снова её боялась, но физиологические реакции уже держали себя в рамках приличий. К тому же, все мои переживания сконцентрировались именно на двери. Я понимала, что за дверью нет ровным счётом ничего плохого, но вот она сама словно бы выросла, уплотнилась и даже грозно нависла надо мной, не желая выпускать в новую счастливую жизнь. Когда знакомый палец привычно придавил мою бедовую головушку, дверь разом съёжилась, признав, что её карта полностью бита.
В третий раз, в том же самом воображаемом поединке, я смогла даже приоткрыть воображаемую дверь, ощутив лишь лёгкое волнение.
- Сойдёт, - решил Фламмель. Он выглядел счастливым, но уставшим. – Это дело нужно отметить.
- Может быть, теперь ты, наконец, объяснишь, что ты такое со мной вытворял? – вопрошала я, пока он искал рюмки. – Если бы я пронаблюдала всё со стороны, а не в качестве участника, я бы решила, что это гастроли скоморохов на ярмарке! Что за театр абсурда?!
- Это, сударыня, такая магия, - весело пояснил Николя. – Будем считать, что я слегка поколдовал. Ты же всё время записываешь меня в колдуны. Вот я и оправдываю это звание.
- Какая, к чёрту, магия? Я знаю магию, она другая. А то, что ты делал, ни в какие рамки не лезет.
- Это новая магия. Естественная. Основанная на естественных проявлениях человеческой жизнедеятельности. Я когда-нибудь о ней книжку напишу. Только более чем уверен: современники не поймут. А до потомков не дойдёт. В смысле, книга не дойдёт – сгинет в веках. Так всегда случается с хорошими начинаниями. И люди ещё сотни лет будут твердить бессмысленную абракадабру, пытаясь этими так называемыми заклинаниями изнасиловать окружающий мир, чтобы выжать из него хоть немного чуда… А между тем…
Фламмель не стал договаривать, что «между тем». Вместо этого он бережно снял с полки склянку тёмного стекла. Она имела восьмигранное сечение в своей широкой части, узкое горлышко, а объёму вмещала от силы пол-литра.
- Вот, ещё одна магия, - загадочно сообщил Фламмель, выставляя сию посудину на стол. – И тоже самая что ни на есть естественная. Даже природная.
Он с усилием вытянул пробку и разлил нам по рюмашкам грамм по тридцать коричневато-золотистой жидкости.
- А это что ещё за яд? – воскликнула я. – Зелье?
- Я называю его: эликсир Фламмеля, - мечтательно сообщал Николя, томно закатив глазки.
- И что оно делает? – с подозрением поинтересовалась я.
- О-о-о… Оно делает всё! Вот послушай.
Ощутить сильнее радость,
Заглушить любую боль,
Пережить любую гадость
Вам поможет алкоголь!...
Фламмель смолк, очень довольный собой.
Я уже не знала, чему больше дивиться: переживаниям сегодняшнего утра, содержимому рюмки или внезапно проявленным поэтическим дарованиям маститого демонолога.