Страница 40 из 112
Ночь не только пугала и сбивала с дороги, но и злила. Черная мгла, осевшая на землю, превращала операцию Хокса в заведомо провальное мероприятие, обернувшееся потерей живой силы и гневом руководства. Но больше всего майор терзался чувством вины, коря себя за неудачный выбор средства доставки группы в Зону, плохую подготовку личного состава, игнорирование условий враждебной территории. За пофигизм и безалаберность при наборе нужных людей, продумывании операции и отказ от помощи проводника и варианта моторизованного рейда.
Зачем было терзать себя сейчас, когда уже было поздно?!
Хокс пошел на вынужденные меры в этой сложной обстановке: оставив товарища и заведомо вычеркнув его из списка живых, он повел группу вдоль пруда, осознавая опасность такого спонтанного плана.
Интуиция майора не подвела: из темной воды на бойцов набросилось невиданное чудовище, похожее на гигантского головастика. Почуяв кровь раненного в руку солдата, мутант выпрыгнул из пруда и кинулся именно на него. Перекрестный автоматный огонь не причинил вреда твари, которая, сцапав жертву, исчезла с ней под водой.
Хокс заорал благим матом, дырявя поверхность пруда пулями. Его остановил капрал Блум, такой же бледный и испуганный, как и командир:
— Майор, такая тактика ни к черту. Давай принимай другие решения, иначе ребята заропщут. И так всех уже трясет от неудачного начала рейда. Соберись, патрон! И скажи нам, что будем делать дальше.
— Хорошо, капрал. Окей. Сейчас, — Хокс утер лицо от пота и грязи, поправил шлем и оглядел своих подчиненных, — так, парни, наша задача сейчас — дойти до города. Живыми! Самый короткий путь до места назначения — с южной части. Если вертушкой не попали на стадион, надо попасть туда пешим ходом. И мы дойдем до места, чтобы ни случилось! Ясно? Поддержки с воздуха не будет. Никакой. Сами полагаемся на свои силы. Ху-у!?
— Ху-у, — нестройно раздалось в толпе.
— Командир, а беспилотники? — спросил один из рейнджеров.
— Не будет их. Ничего не будет. Все, парни, вперед.
Он распределил приунывших бойцов по местам, оставив пилота в центре цепи. Вынул ПДА и легкой трусцой побежал на холм, за которым виднелся вдалеке Туманск.
В эту ночь Зона забрала из отряда Хокса еще двух бойцов, встретившихся с аномалиями и фантомами…
***
Аасмен хрипел и извивался, в агонии пытаясь достать обидчика кривыми когтями, но только безрезультатно махал культей и терял остатки сил и жизни. Острый посох пригвоздил его к деревянному забору, поросшему вьюном, а нападавший с силой вжимал в доски оружие, приговаривая:
— Уходи-и. Уходи в Зону. Зона забирает тебя, Зона чиста от тебя. Уходи-и-и.
Дергания и стоны аасмена затихли, человек в черном кожаном плаще с капюшоном на голове выдернул палку и сделал шаг назад. Тело мутанта сползло в заросли бурьяна, как мокрая тряпка с батареи отопления. Убийца вытер импровизированное копье о траву, посмотрел на светлеющий горизонт и зашагал по улочке вдоль забора мимо висевшей на одном шурупе таблички «ул. Войнича, д. 5».
***
Маленький (как и все его земляки) кореец сидел на корточках и тужился, справляя большую нужду. Приспичило ему внезапно, может быть, поэтому он успел добежать только до соседнего помещения — бывшей раздевалки детсада, в котором расположился на ночлег весь азиатский отряд. А может быть, боялся ночных порождений Зоны, царящих сейчас на улицах этого страшного городка.
Он напрягся и сделал такую гримасу, от которой его раскосое лицо вообще стало кривым и кислым. Кусок тряпки, выполняющий функцию туалетной бумаги, дрожал в руке от натуги и усилий.
Вдруг скрипнула доска пола под линолеумом, и кореец испуганно дернулся. Глаза его расширились, а наполовину беззубый рот не успел издать ни звука. Остро отточенная рессора от автомобиля снесла ему верхнюю часть головы. Тело кулем повалилось на бок.
— Не будешь гадить, сволота, по святым местам! — сказал однорукий человек в синем ватнике и заковылял в детскую группу, где спал еще десяток китайцев и вьетнамцев.
Вскоре там раздались глухие смачные стуки, тихие охи и шорохи, не предвещавшие ничего хорошего. Только когда восьмой из зарубленных издал предсмертный крик, гастарбайтеры стали просыпаться.
Хватая фонари, лампы, оружие, толпа ломанулась по коридорам и комнатам, а, завидев трупы товарищей в лужах крови, дико заверещала и устремилась наружу здания.
В суматохе и темноте падали, наносили увечья и в итоге потеряли убитыми еще двоих, прежде чем вся азиатская армия оказалась на свежем воздухе. Гомон, бряцание снаряжения и топот десятков людей умолкли, когда один из них что-то крикнул и указал пальцем на окно второго этажа детсада.
На подоконнике во весь рост стоял человек в синей фуфайке, теплых штанах и шапке-ушанке. Из-за спины торчал карабин, в одной руке он держал холодное оружие с тряпичной обмоткой вместо рукоятки — красную от крови рессору. Другая вообще отсутствовала, заткнутая пустым рукавом за ремень.
Очки неизвестного рубаки блеснули в свете дежурного костра у входа в корпус сада, и все заметили его спокойный взгляд, желтоватое лицо пожилого человека и легкую улыбку на губах.
— Вот жесть! Это же… это же сам Чертежник! Едрить его налево-о. Чертежник! Из легенды про отца и дочку. Вот мля-я… — громко воскликнул один из проводников и, сбившись на полуслове, громко заикал.
***
Наемники Пятерни пережили ночь спокойно. Никто их не тревожил, не доставал, не пугал. Только нещадно ныло плечо главаря, хотя он поддерживал организм стероидами, не давая ему ослабнуть. Утром стали решать, что предпринять дальше. Мнения разделились, но так как в группе старшим был Пятерня, то он и выносил вердикт. С одной стороны, их осталось только трое из пяти и стоило твердо решить, рисковать такими силами или нет. С другой — игра явно стоила свеч! И не только из-за обстоятельств, выяснившихся еще там, на Градирне, а также по ходу преследования «туристов». Сейчас утром КПК всех троих выдали одинаковую весть от инкогнито, в роли которого подозревался «Бастион». Не иначе как его проделки!