Страница 30 из 112
Этого тоже не может быть!
Это не укладывается в голове, что кто-то в группе не желает достичь этой же группе цели маршрута. Добровольно попасть в рейд из две тысячи шестого года на десять лет вперед, в Зону, и при этом… Стоп. Почему добровольно? Кто сказал? Тут нет ни одного добровольца, рискнувшего на такую аферу. Здесь все либо по приказу командования либо случайные залетные. Так-так, та-а-к. Залетные? А случайные ли? Заложники. А Подпол? А Мешков? Они совсем не по приказу. За своих бойцов я ручаюсь. Хотя, всучи еще вчера кому-нибудь из них миллион баксов, так, глядишь, и поведутся, возьмутся за шпионаж. О, мля, че-то я совсем плохо начал думать о своих».
Никита даже вспотел от таких рассуждений. Он встрепенулся и окинул строгим напряженным взглядом всех бойцов. Те мышками притаились, замерли, внимательно глядя на командира. По некоторым лицам было видно, что они тоже шокированы и озабочены новостью.
— Вот и доказательства слов этого громилы в экзоскелете! — первым нарушил молчание Холод. — Точняк сказал, что среди нас крыса.
— Ага, верно.
— А может, это он сам? Ну, этот предатель-стукач. Может, это бастионовец и черканул всем в Зоне, заложив нас врагам?! — предположила вслух Фифа, нервно переминаясь с ноги на ногу.
— Вряд ли. Точного места и адреса он не знает и мы при нем не говорили, — ответил Корсар, задумчиво кусая губы, — да и помог нам Стас. И вывел мимо постов, сняв мину-ловушку, и тайник показал. И помочь в дальнейшем обещал.
— И что? Какой из «Бастиона» может быть союзник и друг? — прервал сталкера Родео. — Все начитаны, все проинструктированы насчет возможных опасностей и явных врагов. Там четко сказано, что «Бастион» — главный противник, жестокий и сильный, бесцеремонный и безкомпромиссный враг.
— Так оно и есть.
— Вот-вот, командир.
— Тихо-о! — Никита поднял руку. — Сейчас всю Зону разбудите. Значит, так. Думаем, кумекаем все сами про себя. Анализируем. Мне на доклад только выводы. Факты, доказательства, алиби. И глядим в оба. Не только на кусты и тучи, но и друг на друга. Теперь каждый под колпаком, ептеть. Вот никак не думал, что мне придется такое говорить и указки подобные давать своим боевым товарищам.
Никита вмиг погрустнел, вздохнул, кулаки невольно сжались, отчего хрустнул КПК. Бойцы переглядывались, ворчали, тихонько матерились. Командир посмотрел на толпу:
— Тут еще эсэмэска от наших из бункера. Спрашивают, как мы, где, все ли в порядке. Привет всем и пожелания доброго пути и скорого возвращения.
Снова обсуждения, вздохи, шорохи, скрип резины.
— Спасибо!
— И им привет, командир.
— Какого возвращения, если вон она, АЭС, еще толком не ушли от нее?! — пробурчал Родео — как обычно, он был недоволен.
Никита подумал и набрал несколько слов, с трудом попадая пальцем в перчатке в клавиши КПК. Он не стал сообщать, где они (мысль о шпионе в группе не отпускала), просто пожелал Рогожину выздоровления и уведомил его о двух раненых и прорыве через «Бастион». Затем убрал КПК и посмотрел на сталкера:
— Ну что, Сусанин, давай веди дальше.
Корсар улыбнулся и, проверив свежие показания ПДА на запястье, кивнул прямо на лужайку:
— Туда, на «радугу».
— Ого. Ну смотри, проводник. Штейт ауф, зольдатен, — шутливо обратился к товарищам Никита, хотя на душе скребли кошки из-за тяжелых мыслей о предателе в группе.
— Яволь, штурмбаннфюрер, — в тон ему ответил Холод и с улыбкой отскочил от командира, в шутку замахнувшегося на него кулаком со словами: «Я те дам, фриц недоделанный!»
Через несколько минут сводная группа спецназа ручейком вытекла из крайних кустов опушки и двинулась через поле, усыпанное телами снобов, прямо к аномалии, сверкающей всеми цветами радуги.
По пути Родео даже пнул одного из мертвых карликов, обозвал того грубым словом, нисколько не стесняясь девушки.
Эффект мигающей «радуги» сходил на нет, видимо, из-за восхода солнца за горизонтом. Переливы ее уже не вызывали восхищения красотой, зрелище утратило силу после боя с уродцами в рясах, рассеивания тумана и прогревания воздуха.
Анжела перестала стучать зубами от холода и ускорила шаг, пытаясь достичь аномалии и испытать на себе ее воздействие. Ее снова остановил Никита, а сталкер, обойдя «жаровню» и указав на ее присутствие остальным, вскоре очутился перед «радугой».
— Ничего особенного, — рассуждал он, стоя перед слегка мутноватым радужным полем в форме арки, — обыкновенное облако с красивой окантовкой. Чуть плотноватое, не жарит, не холодит. ПДА горит зеленым, показывая эту аномалию. Значит, уровень опасности нулевой, что нечасто увидишь, топча Зону. А, точнее, вообще никогда не видели зеленого символа на его экране. Но, блин, как приятно в этом сраном приборе увидеть хоть что-то хорошее! Эх-х!
Сталкер обернулся, махнул рукой. Бойцы стали подтягиваться ближе. Метров на тридцать от всех отстал Баллон, закинув РПК на плечо стволом вниз и уперев его коробом в плечо.
Холод следил за местностью через прицел СВД, сменив еще на опушке леса ночной на ПСО. По знаку командира все в группе сели на траву лужайки, наблюдая по сторонам. Но нет-нет, да косились на «радугу» возле Корсара и Истребителя.
— Ну что, командир, кто первым рискнет?
— Ха, ну ты даешь, прапорщик! Ты же заверил, что она нулевая. Давай, иди ты тогда, — Никита улыбнулся.
— Я? — сталкер еще раз глянул на аномалию размером с пятиэтажку. — Она вот-вот испарится. Пошли уже, разведка.