Страница 109 из 112
Выпустив остатки содержимого диска, Никита оставил РПД и стянул со спины «стингер». Зашел внутрь будки, шарахнулся от пучка «волос», свисающих со второго этажа КПП, и засел возле оконного проема. До этого он, обходя владения, заглядывал сюда, чтобы знать, что и где находится. Будка, когда-то служившая пристанищем охране моста, тоннеля и въезда в речной порт, всем своим видом показывала, сколько всего она пережила за многие годы существования Зоны. Сколько раз тут кто-нибудь останавливался на ночлег, жег костры, оборонялся, погибал и провел ночь в тягостных раздумьях. Следы присутствия представителей разных группировок и мутантов тоже наложили неизгладимый отпечаток на внутренние помещения.
Никита поежился, облизал сухие губы и прижался к стене. Выглянул еще раз. Другой. Снова спрятался. Прикинул что-то в уме. Затем вскинул на плечо трубу ручной ракетной установки, привел ее в боевое состояние и слегка высунулся.
Внезапно по железному пруту решетки чиркнула пуля, рикошетом звякнула по шлему спецназовца и впилась в стену сзади. Никита ойкнул и выругался, но, прицелившись, дал залп в противника. Отпрянул за стену, бросил «стингер» и перекрестился. «Вот пронесло! Ждали. Снайпер у громадной ивы на одиннадцать. Та-а-к. Ну, гад, держись!»
Он аккуратно нырнул к лестнице, устремился наверх, на ходу стаскивая «вал», совсем рядом пролез мимо аномалии. «Волосы», почуяв жертву, потянулись к ней отдельными отростками. Истребитель в два прыжка оказался наверху, в относительной безопасности. Уф-ф. Внизу решетка зазвенела под градом пуль, выбивших цементную пыль и крошево из стен.
Никита выдохнул, чуть сдвинулся по направлению к окну, одновременно наведя оружие на раскидистую иву, и начал стрелять. «Вал» звучал, словно диковинный музыкальный инструмент, донося звуки ударника до сердца стрелка. Негромкий монотонный лязг мелодично лился по периметру второго этажа КПП.
Разведчик не пожалел всей обоймы автомата, чтобы наверняка выбить снайпера из укрытия. Двадцать пуль ПАБов изрядно потрепали иву, сбили стрелка и заодно его соседа-автоматчика. Никита тут же ретировался с позиции, прошмыгнул мимо аномалии и выбрался из будки наружу. Перезарядился. Оценил обстановку.
Бой еще шел, но затухал. «Бастион», потеряв отделение бойцов убитыми и ранеными, редко огрызаясь, отходил.
Орк разрядил весь ЗРК по тоннелю и сменил позицию. Тротил короткими отгонял противника из «зеленки» прочь. Горбоконик и Холод вообще молчали. Кэп выпустил остатки последней ленты и сполз с кучи строительного мусора вниз, жадно впиваясь пересохшим ртом в зево фляжки.
Отбой.
Холод выглянул из землянки и показал Истребителю большой палец. «Победа!» Но сколько их, этих атак, еще будет?
Никита привстал, брякнув заплечной «мухой» по стене, осмотрелся. Свистнул громко и протяжно. По заранее условленной договоренности бойцы должны были ответить коротким свистом, подтверждая, что живы. Ответили все, кроме Горбоконика. «Вот, блин!» — Никита вскинул автомат и прошерстил через оптику сектор у кромки Чащобы. Никого. Свистнул еще раз. И тут в ответ услышал бряцание оружия и шорохи за давно сгоревшим шасси автобуса. Короткими ломаными перебежками Никита устремился туда. Доскакал, прыгнул в укрытие рядом с сидящим бандитом. Тот сжимал окровавленное левое плечо и пытался что-то сказать разбитыми губами. Изуродованное прилетевшей от взрывной волны арматуриной лицо кровоточило, золотые фиксы, особо почитаемые фраерами, выбиты. Физиономия бледная, грязная и… улыбающаяся. Зрелище жутковатое!
— Интересно девки пляшут! Ты чего, Зубоскал, зубки потерял? — пошутил Никита, откладывая автомат и принимаясь за оказание медпомощи раненому.
— Мля-я… железякой… прилетело. Прям в фэйс. Вот … жопа-а! — прогундосил тот, плечом пытаясь утереть рот от крови и морщась от боли.
— Да-а, схлопотал ты хорошо. Ниче, сейчас залатаем. Помолчи, не усугубляй картину.
Никита вколол ему в плечо анаболик и чистить раны. Сзади подоспел Кэп, плюхнулся рядом:
— Командир, давай я. Там Холод тебя хочет.
— Понял. Помоги ему, Кэп. И рот промой. А то будто варенье малиновое с земли слизывал, епрст.
Кэп заржал, принимая аптечку из рук Истребителя, а Горбоконик-Зубоскал скривился и замычал. Никита вскочил и направился к доту.
Ветер снова сменил направление и потянул дым догорающей резины на реку. Теперь завеса никому не мешала и никого уже не скрывала.
«Бастион» исчез из поля зрения. Холод, протирая глаза, периодически поглядывал в оптику винтовки и жевал галету.
— Как оно? — спросил Никита, входя в землянку. — Попал в кого-нибудь?
— А то, — Ден улыбнулся в ответ на смешок друга, — троих точняк отправил к праотцам. Пускай на небесах молятся своему Оку.
— Или в аду. Нам это неведомо, — поправил Никита, усаживаясь на ящик, — как там наши?
— Уборка территории, — сообщил Холод, глянув в другую амбразуру, — неплохо сработал верзила. Нашинковал тоннель ракетами. Его бы ваще обвалить, и дело с концом.
— Нельзя. Нам еще обратно топать. Не по небу же.
— Ну да, снова по Лунинску насквозь? Не хотелось бы, — Ден тоже присел, достал фляжку:
— Будешь?
— Сам пей.
Помолчали минуту. Никита взглянул на часы. Утер лицо.
— Там Горбоконик с дыркой в плече. Да рожу покоцало взрывом. Надо бы отправить его с Тротилом вслед нашим.