Страница 101 из 112
Они никак не ожидали такого поворота событий.
Теперь турель железной цаплей торчала на виду, двигая сдвоенными стволами слева-направо и обратно. Выскочившую из пустой бочки перепуганную собаку пули тут же разорвали в клочья. Бойцы срочно докладывали по связи руководству о возникшей проблеме, потере товарищей, времени и эффекта неожиданности.
***
В тот момент, как за тоннелем застрочила спарка, затем еще и еще, группа спецназа поняла, что пора действовать. В общем-то, все уже были готовы, заранее оповещенные командиром о сборах и подготовке к возможному нападению «Бастиона».
— Давай, Холод, — шепнул Истребитель, коснувшись спины снайпера.
— Угу, — Ден, не отрываясь от прицела СВД, нажал спусковой крючок три раза, — есть. Было тепло, стало холодно. Гы-ы.
Улыбнулся только Тротил, минирующий землянку в углу.
— Молорик. Так. Все, как и договаривались, марш-бросок по дороге до тополя, забираете Ахмада и к Туманску. Сбор через час у жэдэ переезда. Нас только не положите из засады, орлы! Ну все, вперед, пацаны. Баллон, прикрывай их.
— Есть.
Никита подтолкнул Эскимо и подмигнул Фифе. Та улыбнулась так мило и тепло, что без слов понятным стало ее пожелание удачи и просьба быть осторожнее.
Бойцы один за другим звеньями одной крепкой и надежной цепи устремились наружу, вправо и по заросшей бетонке вдоль русла реки. Слева зачадили резиновые покрышки от автомашин, подожженные Орком. Черная,как смоль дымовая завеса изолировала блокпост от чужих глаз с востока. Да и снайперов с «кордом» Холод успел завалить.
— Ну что, бандерлоги, постреляем маненько? — залихватски и бодро гаркнул майор, беря раритетный РПД-42 и запасной «блин» к нему.
— А то-о! — откликнулся Орк, настраивая РПГ-7.
— Постреляем, командир. Ты только не тормози нас, дай вволю пострелять! — ответил Кэп.
— Работаем, Ник, — буркнул Ден, слившись со своей винтовкой.
Никита бросил быстрые взгляды на своих бойцов. На спину Холода, припавшего к амбразуре дота, на завершающего свои минные дела Тротила, на играющие желваками Орка, сидящего за бруствером у кромки моста с гранатометом. На Кэпа, жующего «Антирад» и целящегося куда-то через мушку немецкого МГ-42. И на Горбоконика, засевшего за остовом трактора-трубоукладчика с карабином и «стингером». Этот пока что внушал доверие, похоже, привязался к новым знакомым, сменив черствость и жестокость на благодарность, позитив и дружелюбие.
Воистину, говорят, человек познается в беде!
Никита шагнул к мосту, и в этот миг на той стороне тоннеля сработала «монка».
***
— Есть еще вопросы, пожелания, предложения? Может тебе кусочек сыра, крыса? Они же так любят сыр!
Рогожин со злорадством и нескрываемым удовольствием глядел на физиономию Мешкова, скрюченного на стуле в позе обреченного на казнь. На его лице читалась смесь досады и горечи провала со страхом смерти, иногда ученый кривился от боли в простреленной руке. Он не был героем или суперменом, который не впал бы в уныние и панику, а киношно бросился в атаку или хитроумно обманул врага. Мешков действительно был ботаном и лузером по жизни, и сила его заключалась в уме, а также в узкой специфике знаний в области науки и техники.
Он сник, потускнел и ссутулился. Он был обречен.
Да и на что можно было надеяться раньше?! Заведомо неминуемый провал. Сбой. Конец.
Этот полковник первым выстрелом выбил его пистолет. Вторым прострелил ему руку, а третьим уничтожил КПК Мешкова. Все планы профессора и его крыши, Ока Зоны, вмиг лопнули мыльными пузырями, не оставив никаких надежд и вариантов.
Этот недвижимый, больной, раненый и, казалось бы, обладающий одной извилиной вояка раскусил Мешкова, раскрыл могущественную сеть, далекоидущие планы Ока Зоны и сейчас победоносно улыбался в сторонке.
Мешков не таил злобы или чувства мести. Апатия не только разлилась по телу, но и, казалось, заползла в голову. Ничего не хотелось, рука ныла, плетью повиснув вниз. Возле ножки стула образовалась небольшая лужица крови, капающей с пальцев ученого. Пуля Рогожина вскользь задела трицепс Мешкова. Хотя какой у ботана трицепс!?
— Нет у меня пожеланий, — пробурчал очкарик и сморщился от боли, — одна просьба как к специалисту по выживанию. Что мне делать с рукой? Я не доктор… точнее, доктор других наук. Не хотелось бы истечь кровью и умереть здесь вот таким нелепым образом.
Все это он проговорил вялым равнодушным голосом, не меняя мимики и позы. Физиономия ученого-предателя стала похожа на печальную маску Пьеро.
Полковник объяснил, что нужно сделать, но сначала приказал, чтобы Мешков поднял раненой рукой пистолет и передал его ему. Именно простреленной, а не здоровой.
Тот выполнил требование Рогожина, морщась и бледнея при каждом движении. Затем по рекомендациям офицера пошел искать провод для перетягивания руки и проведения лечебных мероприятий.
Рогожин набрал сообщение-шифровку на своем КПК и отправил его сначала Истребителю, потом Холоду. Вдруг они еще порознь. На минуту закрыл глаза, выровнял дыхание, спрятал «наладонник» и повернулся на бок. Резких болей уже не было, но слабость и кожный зуд страшно мешали. Он отпил воды из фляжки и бросил на ученого задумчивый взгляд: