Страница 73 из 94
- Да, наверное, ты права. Мне не стоило создавать с тобой ячейку, – в его речи звучал металл, - я очень виноват, что испортил твою жизнь и не могу всё вернуть обратно. И, чёрт возьми, я даже не разумею, как её чуть-чуть исправить.
Злость, выплеснутая на бумаге, отступала. Я вдруг осознала, ЧТО я ему сказала. Каково это - услышать от любимого человека слова: «Зачем ты появился в моей судьбе?». Я написала следующую записку и протянула ему.
- Даже если бы ты и попытался что-то изменить, у тебя ничего не получилось. Ты же пытался. Но я выяснила кое-что за то недолгое время, что жила в нашем доме одна. Я не хочу встречать и провожать свои дни без тебя. Ты сложный, иногда пугаешь меня, а здесь и вовсе совсем не такой, каким я тебя помню, постоянно путаешь меня, но ты мой. Одно осознание того, что ты живой и рядом, делает меня счастливой. Я не ведаю, какими ты представляешь наши дальнейшие отношения, но боюсь, чтобы тебе от меня избавиться, тебе придётся меня убить.
Он поднял взгляд от моей записки. Боже, что это были за глаза! Я никогда не замечала столько эмоций в них. Там была и радость, и боль, и надежда, и тоска – в них была бескрайная вселенная и все эмоции, которые только можно найти на планете. Мы несколько минут смотрели друг на друга, а затем он сгрёб меня в объятья и прижал к себе. Сколько мы так сидели? Мне было хорошо и уютно в его объятьях, я чувствовала, что весь мир где-то там, далеко, есть я и он, а если, не дай бог, что-то или кто-то попытается меня обидеть, Герман защитит меня. Когда он, наконец, ослабил руки, сжимавшие меня, я почувствовала какую-то пустоту.
- На многие вопросы я нашла ответы, но многие для меня до сих пор тайна, - написала лукаво, глянув на него.
- Спрашивай.
- Откуда ты узнал, что я пою по ночам?
Супруг удивленно уставился сначала на листок, а затем на меня:
- С чего ты решила, что я это знаю?
- А ты не знаешь?
- Ну, знаю…
- Я узнала это от Эрика, того мальчика, который приносил тебе обезболивающие. Ты не ответил.
- Ты его встречала? – я грустно кивнула, но любимый, похоже, не смог верно интерпретировать выражение моего лица. - Где? Как он?
- Я встретила его в детском поселении. А сейчас он где-то в том Лагере, из которого нас спасли. Я говорю где-то, потому что мне неизвестно, что произошло после того, как мы похоронили его на свалке тел…
- Он умер…
- Да, он умер, потому что пошел со мной… я никогда себе этого не прощу… я понимаю, что без меня он бы не дошел и туда, и, возможно, его не стало бы в первом же городе, где мы были, но в душе всё равно виню себя…
Муж сидел, понурив голову, и гладил меня по спине. Через некоторое время он заговорил:
- Тебя с детства знало всё село. Ещё когда я первый раз услышал твоё пение, я сказал матери, что создам ячейку с тобой. Сколько мне тогда было? Лет пять, наверное. Мы росли, и я наблюдал, какая ты становилась красавица и умница. Я всегда посматривал на тебя. А когда мне было пятнадцать лет, как-то ночью я пришел к вашей избе, задумав найти твоё окно и заглянуть в него. Каюсь, цели у меня были совершенно нескромные: я жаждал увидеть, какая она - девушка, завладевшая моим разумом и сердцем… - Мои щёки залила краска, я не в силах была поднять взгляд от земли, когда представила, как он подсматривает за мной, и что он при этом дума. У меня-то были весьма конкретные мысли, когда я в этом возрасте искоса поглядывала на него. - И вот, стою я в кустах у вашего забора, жду, когда потухнет огонь на крыльце, чтобы можно было незаметно пересечь двор. Вышла твоя тётушка, потушила свет, но тут по улице пошла гуляющая молодёжь, а я продолжил сидеть в засаде. Наконец, всё стихло, и я, прокравшись через палисадник, принялся заглядывать за ставни, где-то подтягивался, опираясь о подоконник раскрытого окна, где-то влезал на лавку или поленницу. Я обошел всё здание, но понять, какая из комнат твоя, не смог. В тот вечер было облачно и света не хватало. Я уже собирался идти домой, когда дверь на крыльце тихонько приоткрылась и выбежала ты, босая, в одной тоненькой ночнушке. Я замер, прижавшись к стене дома, и не мог оторвать глаз. Ты, тем временем, вскочила на пень, подняла лицо к мерцающим в темноте неба звёздам и запела. Я был готов поклясться, что слышал музыку, хотя прошло уже несколько лет, как ты потеряла голос. Наверное, просто вспомнились ваши концерты из детства. Ты застыла, вытянувшись, как струна, смежив веки - прекраснее зрелища я не встречал. Потом я частенько прибегал к вам и смотрел, как ты пела.
- А окно-то нашел? – написала я дрожащими пальцами.
- Нет, - он усмехнулся, - да и не надо было мне уже. Не в твоих возможностях вообразить, сколько всего было в том, какая ты была... – Его очи затянуло мечтательной дымкой.
- А почему ты так отреагировал, когда я захотела завести детей?
- Наверное, я выжил из ума, но я считаю, что дети должны появляться лишь у тех людей, чьи чувства взаимны. Почему я не хотел выращенных малышей, теперь ты в курсе. А рождённые… видишь ли, зачатие ребёнка - это продолжение любви. Полагаю, ты осведомлена, как это происходит? – я отрицательно покачала головой, тут уж пришла пора краснеть любимому. - Ну… в общем… давай это как-нибудь в другой раз обсудим? Я ведь тогда запрещал тебе делать прививку, потому что надеялся, что когда-нибудь ты что-то почувствуешь ко мне. Тебе же известно, что прививки лишают возможности деторождения. Я грезил, чтобы у нас была доченька, но я мечтал, что ты захочешь не просто набор хромосом, а ребёнка именно от меня. Я не раз представлял, какая она будет: маленькая, с льняными кудрявыми волосами и курносым носиком, похожая на тебя и на меня…Хоуп…