Страница 7 из 94
- Асенька, не вздумай умирать! Ты же, как солнышко! Ты не должна оставлять меня одного! Я только теперь начал жить, только сейчас увидел, что этот мир не сплошная мгла. Помнишь, как ты пела? У тебя был такой голос! Словно звон ангельских колокольчиков! А когда замолчала, мама всегда говорила: «Придёт время, и она снова запоёт – наша соловушка». Когда мы учились в школе, я всегда думал: «Интересно, какой бы сейчас был голос у этой красивой девушки?» - мне чудилось, что моя голова покоилась у него на коленях, и он тихонько нашептывал мне слова своим приятным, бархатным голосом. Его длинные пальцы ласково перебирали мою чёлку. «Какой хороший сон», - думалось мне, - «Как бы было замечательно, если бы он на самом деле был таким».
Через неделю мне полегчало. Я проснулась среди ночи и почувствовала, что жар наконец-то спадает. Как же это было хорошо. Несмотря на слабость, на то, что сама я не могу и пальцем пошевелить, это просто замечательно видеть и понимать, что вот - это реальность, и она никуда не исчезнет. Повернув голову, я увидела спящего мужа, сгорбившегося на стуле рядом с моей кроватью. Нестерпимо хотелось пить. Ох, как дорого бы я дала за то, чтобы произнести хоть звук в этот момент! Я попыталась пошевелить рукой, но она лишь слегка приподнялась и безвольно упала на кровать, издав тихий шорох. Этого было достаточно, чтобы супруг проснулся. Он взглянул на меня и, увидев осознанность в моих глазах, принялся щупать лоб:
- Ну, славу Богу! Температура начала спадать. Как же ты меня напугала, Ася! - В его голосе была теплота человека, который действительно переживал. Мне даже подумалось: «Может, видение не было бредом?», но я отмахнулась от этой мысли - глупости. Приоткрыв рот, я попыталась показать, что мне нестерпимо хочется пить, надеясь, что он поймёт мой жест. - Пить хочешь? – Не разочаровав меня, он, вскочив, быстро покинул комнату комнаты. Через открытую дверь сочился вкусный запах какой-то еды. Не прошло и минуты, как Герман вернулся с чашкой чая и небольшой мисочкой супа, от волшебного запаха которого у меня в желудке громко заурчало.
- Супа много нельзя, ты всю неделю почти ничего не ела, мне и напоить-то тебя удавалось с трудом, - предупредил он, заметив голод в моём взгляде и, улыбнувшись, присел на кровать. Приподняв мою голову, дал мне попить какого-то напитка. - Этим отварам меня научила мама, - отвечая на вопрос, отразившийся на моём лице, пояснил он.
Затем он аккуратно и бережно, будто я была хрупка, как стеклянная кукла, усадил меня, подоткнув под спину, по меньшей мере, три подушки, сел на стул рядом с кроватью и начал заботливо меня кормить. Он набирал ложку умопомрачительно ароматного супа, заботливо дул на неё и подносил к моим губам. Суп не только обладал фантастическим запахом, он и на вкус был божественен. Я проглотила четыре ложечки и тянулась за следующей порцией, но муж решительно отставил суп и уложил меня:
- А теперь поспи. Тебе надо отдыхать. Нет, пока больше не стоит, - сказал он, проследив за моим взглядом, устремлённым на мисочку с остатками супа, - попозже сделаю ещё, - я с удовольствием облизнула губы, показывая, что было очень вкусно. К сожалению, пока я могла общаться только так. Язык жестов он не знал, а писать сейчас у меня не хватало сил. - Я рад, что тебе было вкусно. Отдыхай, - я благодарно опустила веки. Все эти манипуляции с едой и питьём отняли у меня чуть появившиеся силы.
Проснулась я только утром, супруг не отходил от кровати и спал здесь, сидя рядом со мной на стуле. Позднее зимнее солнце светило робкими лучами в окно. Я удивилась, ведь муж обычно в это время уже на ферме, на работе, а сейчас сидел рядом со мной. При хорошем освещении было видно, что его тоже измучила моя болезнь. Под глазами залегли тёмные круги - последствие бессонных ночей, лицо осунулось от усталости. Мне стало жаль его, вот ведь как я измотала человека своей болезнью.
Я попыталась сесть, но из-за слабости мои потуги были безуспешны, и только разбудила Германа вознёй. Он сонно открыл глаза и улыбнулся. На секунду я вновь увидела того Германа, который был душой любой молодёжной компании нашего села. Но улыбка тут же исчезла с его лица, не оставив даже тени:
- Ты с каждым днём выглядишь всё лучше. Это радует. Хочешь есть? – я попыталась кивнуть, лёжа делать это было абсолютно неудобно.
Он вышел и снова принёс чай и суп. На этот раз мне было разрешено съесть целых шесть ложечек.
- Будешь ещё отдыхать? – я помотала головой, сейчас спать не хотелось, да и лежать тоже. Я сделала слабый жест рукой, как будто пишу. - Тебе дать ручку и бумагу? – сообразил он, а я кивнула.
- Так будет проще общаться, - написала я, когда он принёс их мне. Пальцы плохо слушались, отчего буквы плясали и были похожи на дождевых червячков.
- Я, наверное, пойду, сказал он, прочтя записку, - если тебе что-то понадобится, позов … - он оборвал фразу на полу слове, сообразив, что позвать-то я не смогу, - я сейчас что-нибудь придумаю. - Он вышел из комнаты, а у меня появилось ощущение, что ему некомфортно со мной в одном помещении. Вот так, даже собственный муж не хочет находиться со мной рядом. Эти мысли разрушили остатки надежды, что мне не померещились его слова о том, как я ему нужна.
Через час супруг снова возник в дверях, зубами он сжимал какие-то скобы, а руками протягивал шнур поверху стены, изредка вытаскивая изо рта скобу и крепя ею шнур.