Страница 64 из 94
Когда мужчина вернулся вечером, по комнате разливался аромат овощного рагу и тушеной курицы:
- Вот это да! У меня тут так вкусно никогда не пахло, - я радостно улыбнулась, приглашая его присесть. Он умостился на стуле у кухонного стола, и я вручила ему большую порцию, пусть хоть поест нормально. Смотреть, как он кушает, было приятно. С таким удовольствием он уминал приготовленное. Меня всегда радует хороший аппетит, значит, блюдо удалось. - А добавки нет? – с грустным видом поинтересовался мой новый друг. - Только Каре оставь немного, мы её покормим. Питательную сыворотку трудно доставать, - я с радостью взяла его тарелку, чтобы наложить ещё.
После того как поели сами, мы накормили подругу, хотя она была очень сонная и ела вяло. Кормила я её только курицей, несмотря на то, что этот продукт был дефицитным, потому что от белка больше энергии, как сказал Риши. Потом сделали необходимые процедуры, и она снова заснула. А мы сидели на диване, и я решилась узнать:
- А как ты очутился в Лагере? – врач прочитал записку и задумался, я обратила внимание, что он не только медленно читал, но и всегда задумывался, прежде чем ответить.
- Это длинная история. Ну, да мы никуда не торопимся. Когда я пошел в школу, выяснилось, что я практически не воспринимаю прочитанную информацию. Мой отец - фанат Общества и он действительно верит, что цель Общества - помочь нам стать лучше и, похоже, он правда не сомневался, что в Лагере мне помогут. Поэтому, как только он получил вердикт от учителей, побежал в комиссию по здоровью и попросил меня забрать. Мама плакала, даже пыталась спрятать, но ничего не вышло. Как получилось, что я там выжил, да ещё и дожил до такого серьёзного возраста? А всё очень просто: сначала они долго изучали меня, года три, и уже были готовы отправить на разбор, у них там это так называется, слыхала? - я покачала головой. Я с трудом осознавала окружающую действительность, пока была в Лагере. - Так вот, они приготовились меня перевести и вдруг узнали, что я всё же исхитрился понимать прочитанный текст. Я был ребёнком, и мне всё было интересно, несмотря на все эти отупляющие лекарства и весьма неприятные процедуры. Любопытство заставляло меня читать, чтобы хоть как-то удовлетворять тягу к знаниям, хоть чуть-чуть! Чтобы понять прочитанное, я шепотом проговаривал фразу, пока она не становилась мне понятна. Я до сих пор так делаю, сейчас проще, и я научился не шевелить губами, когда осмысливаю её, - он грустно улыбнулся, - не воспринимай на свой счёт, но общение с тобой просто мука для меня. Так вот, они начали свои исследования заново. Так прошло ещё года четыре, точно и не вспомнить. И, казалось бы, судьба моя решена, но я был против. Я и ночи не провёл в бараке - сбежал. Это было страшно и тяжело. Я несколько дней провёл на свалке использованных тел, - я непроизвольно вздрогнула, - а-а-а, ты там бывала… Милейшее место, не так ли? А потом мне повезло. Мне несказанно повезло! Грузовик, который вывозил мусор из лабораторных корпусов, пробил шину на территории Лагеря. Медикаментозные отходы они всегда захороняют в специальных местах, в отличие от биоматериала. Обычно машины не задерживались, чтобы избежать вот таких бегств, но судьба решила дать мне шанс. Не каждый бы решился, наверное, на такое, но я почти неделю дышал парами разложения человеческих тел, этим невыносимым смрадом, отравляясь и задыхаясь с каждою минутой всё сильнее. В общем, я сумел забраться в цистерну с отходами и выехать оттуда. Из цистерны я вылез почти сразу, как только за машиной закрылись ворота. Терпеть не было сил. Помню лишь, как кубарем скатился с неё и упал на откос. Что было потом, мне неизвестно. Очухался я в каком-то лесочке, по всей вероятности, на автомате убежал с дороги. Лет семь путешествовал, много где побывал. Потом меня заново поймали, но я везучий. Тот Лагерь, где я находился первый раз, разрушили повстанцы, и исследования моей патологии были очень неполными. Так что всё началось по новой, а через пару лет меня освободили повстанцы. С тех пор я сними.
- Неужели движение повстанцев появилось так давно?
- А оно и не исчезало, - хохотнул мужчина, - вот ведь как забавно! Сначала все были недовольны войнами, и появилось Общество, но недовольные всё равно остались, а когда стало понятно, что и этот строй просто красиво упакованное старое плесневелое яблоко, эти самые недовольные взялись бунтовать. Никогда не будет так, чтоб всем всё нравилось.
Да мой друг прав. Людям вечно что-то не нравится. А если и создают нечто хорошее, то сами же радостно кидаются это разрушать. Идея Общества была хороша, но оно не может существовать благодаря особенностям нашей же природы. Это прекрасная, но утопия.
47
Дни сменялись днями, я неделю не была на воздухе и не видела солнца. Сказать по правде, я туда не стремилась. Мне не хотелось находиться среди людей и вливаться в повседневную суету. Я забралась в кокон спокойствия и уединения.
Кара чувствовала себя лучше. Она бодрствовала по три часа утром и вечером. Но мы практически не общались. Я боялась спрашивать о том, что было с ней в Лагере, а она боялась, что я спрошу. Но дискомфорта от тишины мы не испытывали.
С Риши тоже почти не болтали. Если мы наслаждались покоем, то он падал с ног от усталости. Почти все пришедшие из Лагеря требовали ухода и постоянного медицинского контроля. Со временем они освоятся со своим здоровьем и врачи, наконец, отдохнут. Но в данный момент это было невозможно. И были ещё те, кто так и не пришел себя, многие из них умерли, но оставалось ещё с десяток человек, которые, возможно, оклемаются, и им помощь нужнее всего.