Береги мою душу

- И твой отец этот театр абсурда одобрил?

- Нет. – хихикнула она. – Он был в бешенстве, но сам виноват. Не надо было санкций применять.

- Что? Каких санкций? – Леша получая больше информации, понимать стал меньше.

- Сначала, познакомься с папой, потом остальное расскажу. Я думаю, он будет рад, увидеть тебя, офицера с ранениями. Именно такого он мне всегда желал.

- Какая интриганка! – засмеялся Леша, не то, что бы  он боялся знакомиться с папой, но Ника его явно подбодрила. – Иди ко мне. – он притянул ее к себе, прижался грудью к спине, обвил руками талию.

- Леш, у нас там камера. – кивнула довольная Ника, и откинув голову, переплела с ним пальцы рук.

- Пусть кино смотрят и завидуют, что у меня девчонка  самая лучшая. – Леша не мог спокойно  находиться рядом с ней, хотелось ее трогать, целовать, взъерошить рыжую копну волос,  остаться без свидетелей и камер. Он обещал не торопить события, и сдержит свое слово. Он понимал, что после этого происшествия ей нужна надежная охрана, и он собирался ее защищать.  Уже сегодня ночью она согласилась  поехать с ним, и всю дорогу они могут разговаривать, узнавая друг друга лучше. И она все время будет под присмотром. Подтверждение его лучших намерений начало выпирать, что Ника не могла не почувствовать его возбуждения.

- Держи себя в руках. – и тут же развернулась к нему, он чмокнул ее в нос. На большее не решился, боясь потерять контроль.

- Ника, папа звонит. – на крыльцо выбежала Маша с трубкой телефона, сделала вид, что ничего не происходит, хотя не знала, как отогнать милиционеров, прилипших к монитору видеонаблюдения. Те бурно комментировали происходящее примирение на крыльце, сожалея, что нет звука.

- Иди. – прошептал Леша. – Мне нужно пару минут на перекур. – запечатлел легкий поцелуй на ее губах, совершенно не стесняясь Марь Ивановны.

Знакомство с одной родственницей  уже состоялось, и он открыто заявлял свои права на рыжее создание, предназначенное только  для него. В этом не было сомнений, он мог сколько угодно отрицать свою сущность, но те знаки и сигналы, что были понятны только ему, происходили с ним наяву. Она тоже что-то испытывает, но понимает ли? Или принимает за неконтролируемое внезапное влечение?

 Он обязательно потом ей расскажет, что мучает его всю жизнь, что живет на грани помешательства, но сейчас это только бы напугало ее. Тем более принимать свою внутреннюю сущность он не собирался, отчаянно борясь за нормальность. Но его удивляло другое, такие, как он, были одиночками с короткой жизненной линией. Только приняв предназначение, они раскрывались и расставались вскоре с жизнью, на них велась охота на уничтожение.  Но может, произошла ошибка в их родовом проклятии? То, что происходило у них с Никой, не вписывалось ни в одну известную систему.

 Он не был Посвященным, которым предназначалась встреча с Данами, типа «избранницами Бога». Бабушки уже нет, которая помогала бы ему бороться за нормальное жизненное существование.  А спрашивать у той, что знала все ответы, он не собирался, порвав все родственные связи.

 ***

- Папа, я живая, не кричи ты так. – успокаивала отца Ника, возвращаясь в библиотеку.

- Ты зачем влезла в это? – Николай Николаевич чуть сума не сошел, когда до него дозвонился с такой новостью начальник службы безопасности Валера. Он, бросив все дела, был уже на половине пути. – Доча, ты мозг потеряла совсем?

- Пап, все мозги при распределении Маньке достались.

- Это хорошо, что шутишь. Я уже всем позвонил, лучшие следаки возьмутся за это дело.

- Пап, лучше помоги девочке, которую чуть не убили. Чтоб лучшие больницы, лекарства. Ее надо спасти.

- Хорошо, сейчас распоряжусь. И жди меня.

***

- Ник, тебя хотят опросить для протокола. Сейчас девчонок наших опросят, и мы их домой отпустим. Слушай, я случайно слышала, им уже сверху позвонили. – Маша повела сестру в свой кабинет, где расположился мини-штаб. Некоторые опера расположились в читальном зале, опрашивая свидетелей с улицы, которых по одному вызывали.

- Вероника Николаевна! – почтительно  воскликнул опер, что недавно насмехался. Те несколько милиционеров, что остались в кабинете, сидели с вытянутыми лицами, переваривая только что спущенную информацию, понимая, чем им  грозит расследование этого дела, проклиная тот момент, когда на них спустили этот вызов.  А они еще они до этого  так откровенно пялились на ее наряд, бурно обсуждая женские прелести. Да им глаза за это вырвут.  – Можно у вас кое-что узнать, пока без протокола?

- Да, конечно. – ответила она, присаживаясь за стол для совещаний.

Тут же вошел Леша, не понимая смены позиций, почему все так странно переглядываются, но присел рядом с Никой, положив руки на стол. Она потянулась к нему, и  доверила ему свои дрожащие ладони. И начала рассказывать, как все началось. Как она перебирала книги на подоконнике, потом услышала шум и крики, идущие из подъезда, но ничего не увидела, окно с решетками не давало полного обзора.

- Да, так и было. – вмешался Леша. И все с недоумением на него посмотрели. Смотря только на Нику, он пояснил. – Я живу в доме напротив, стоял, курил у окна, когда заметил тебя в окне, ты с горой книг пыталась управиться. Потом увидел парней с пушкой, и выбежал из дома, но не успел их догнать. На машину, в которую они сели, дал ориентировку.

Это все объясняло, почему он появился в одних джинсах. Ника только удивилась, почему раньше об этом не спросила. А от той интонации, с которой он персонально ей  рассказывал, как заметил ее в окне, защемило сердце. Вроде все коротко и ясно, но он не постеснялся при всех озвучить, что обратил внимание на нее, еще до совершения преступления. Или только она его понимала, зная всю очередность событий? Ника была ему бесконечно благодарна, и легким пожатием руки дала это понять.