Страница 20 из 113
Он на время забылся, пространство словно разрасталось до огромной вселенной, предназначенной только для них. Сердце так колотилось, отдаваясь в каждой клеточке, что ему казалось, что он больше не выдержит. Он с трудом перевел глаза на ее губы, как ему хотелось поцеловать, желание стало просто невыносимым. Одной рукой он обвил ее за талию, другой нежно коснулся щеки, погладив тыльной стороной ладони. Она не только не вырвалась из его крепких объятий, но обвила сама его руками, прижавшись еще ближе, если это было возможно, и потянулась, готовая принять его поцелуй. Их губы были в паре сантиметров друг от друга, но он не спешил, хотя все внутри стало разрываться от боли желания, первобытного желания обладать этой женщиной прямо сейчас.
- Мне, кажется, что у нас помрачение рассудка, от стресса… - она прошептала ему прямо в губы, понимая, почему он растягивает этот момент, ожидание поцелуя было таким волнующим. Она стала осознавать, что с людьми творит страсть. За всю свою жизнь, она впервые испытывала такое дикое желание обладать мужчиной, именно этим мужчиной. И он готов был дать ей все, что она хотела.
- У меня точно помрачение рассудка. От тебя… - выдохнул он ее в губы, и нежно прикоснулся первым легким поцелуем, словно пушинкой провел по губам. Господи, их сейчас разорвет пополам от такого накала захвативших чувств.
Поцелуй из нежного и легкого, превратился сразу в настойчивый, глубокий, полный страсти. Он полностью завладел ее губами, взяв инициативу на себя, раздвинул языком ее пухлые губы и проник внутрь, к сладкому источнику. Всей силой своего тела обрушился на нее. Стол был плохой поддержкой для нее, и он, почувствовав, что она заваливается назад, просто приподнял ее, тут же найдя опору в стене. И уже каждой клеточкой тела, прижался к ней, не оставив ни одного сантиметра свободного пространства между ними, что она чувствовала его мужское возбуждение, так красноречиво почти впечатанное в ее тело. Он просто захватил в плен ее своим телом и губами, и не собирался отпускать в ближайшее время. Она с удовольствием отдалась в этот мужской плен. За время, что они наслаждались первым поцелуем, чайник успел бы, наверное, несколько раз вскипятится.
- Прости, милая, я знаю, что сейчас не время… - он с трудом оторвался от долгого бесконечного поцелуя, перевести немного дух, но не выпуская из плена своих объятий. – Но ничего не могу сделать. Не могу не целовать тебя…
- Я никогда так не целовалась... – вдруг призналась она тихо, набирая в легкие воздух.
- Я тоже, как в первый раз в жизни. – признался в ответ, не глупо ли это звучало от двух взрослых людей, встретившихся час назад. – Я чуть не задохнулся…
- Леша, почему мне больно смотреть тебе в глаза? – она гладила его сзади по спине, ей хотелось задрать его футболку и чувствовать руками кожу, но она ждала теперь от него следующего шага. - У меня голова от тебя кружится.
- Не знаю, ты тоже чувствуешь это? Словно тебя в свет затягивает? – он целовал ее в шею, положив ей руку на грудь, как она идеально наполнила его ладонь, если она будет против, то оттолкнет, но Ника только шумно задышала. Он большим пальцем провел по напрягшемуся соску, ткань была тонкой, позволяла ощущать ее реакции.
- Да, я смотрю, и теряю рассудок, лечу куда-то. – она забралась руками под его футболку, совершенно забыв, где они находятся. Разве он не хочет ощутить ее кожей, каждой клеточкой тела, она готова была сейчас на все, совершенно забыв свои страхи. Потом вдруг остановилась, ощутив, что вся спина его в рубцах. – Что это?
- Ранения, я был… - поколебавшись, все-таки ответил он. Сейчас ее это отпугнет, не все женщинам нравилась его иссеченная спина. Он замер в ожидании, ощущая ее замешательство, открыл рот, готовый рассказать, как получил эти шрамы, но она заставила его легким прикосновением губ ничего не говорить.
- Повернись спиной. – попросила она.
- Ника, не надо... – умоляюще попросил он, понимая, что она хочет посмотреть уродующие его спину шрамы. Но она не стала слушать, заставляя его развернуться. Наступал час истины, сейчас она придет в ужас, и он может потерять ее. Она подняла его футболку и долго рассматривала спину.
- Сволочи! – выпалила она изумленная. Как она до этого не заметила, ведь он был с голым тросом? Как он вообще оказался рядом с ней, там, где под окном стреляли в девушку. Вряд ли он демонстрирует всем желающим свою изуродованную спину. Она вдруг поняла, что корме имени, того, что он из милиции, и что их непреодолимо влечет к друг другу, ничего не знает. Какие сволочи и что с ним сделали? Она чувствовала, что к глазам подступают слезы. Ей вдруг захотелось ему рассказать, что восемь лет назад она тоже пережила кошмар, изуродовавший ей не только душу, но готов ли он услышать это сейчас?
Леша понимал, что сейчас ей жалко его, но жалости он хотел меньше всего. Что она чувствует, почему так долго рассматривает. Он стал нервничать, и хотел развернуться к ней обратно лицом, понять приговор по выражению ее лица, но она не дала. Потом он вдруг почувствовал легкие прикосновения пальцев, она провела по каждому шраму.
- Тебе сейчас уже не больно? – он только покачал головой. И замер, почувствовав, что теперь его спины касались ее губы. Ника целовала каждый шрам, ликование наполнило все тело, она принимает его с этим уродством.
- Ты меня сейчас сума сведешь… – он порывисто развернулся к ней, и заключил в кольцо своих крепких рук, она доверчиво положила ему голову на плечо. – Я тебе все-все расскажу, только потом, хорошо.
- Я тоже хочу тебе многое рассказать, но не знаю… – всхлипнула она, слезы хлынули из ее глаз.